Но вечно так продолжаться не могло. Эшли сделала над собой усилие и стремительно вышла из палаты. Ее долг — поставить врача в известность, что больной пришел в себя. Она же сможет увидеть Джека вечером, когда будет совершать очередной обход. И завтра утром. И еще на протяжении многих дней, когда он будет выздоравливать в их больнице...
О будущем Эшли старалась не думать. Далека она была и от мысли попытаться завоевать сердце Джека. Сейчас ей было достаточно быть рядом с ним, ухаживать за ним и знать, что у него все в порядке...
Я стану ему доброй сестрой, другом, с вдохновенной легкостью обещала она себе.
Но выполнить это обещание оказалось гораздо труднее. Джеку становилось лучше с каждым днем, и, хотя он не позволял себе ничего лишнего, его глаза ясно говорили о том, что его отношение к Эшли братским не назовешь. Он не анализировал свое состояние и не думал о том, что влюбился во второй раз. Слишком свежи были раны после первого разочарования. Но присутствие Эшли наполняло его небывалой энергией, рядом с ней он чувствовал себя совершенно здоровым и сильным. Когда она уходила, у Джека резко портилось настроение. Все вокруг тускнело и теряло значение. Джеку казалось, что Эшли всегда забирает с собой частичку солнечного света, без которой неизбежно блекнут все краски...
Зато с появлением Эшли все преображалось. Ее ласковая улыбка могла осветить самый мрачный день, разогнать тучи, заставить цветы распуститься. Джек не уставал любоваться прекрасной девушкой, ее аккуратными, проворными движениями, густыми черными волосами, заплетенными в косу, смуглой кожей с теплым золотистым оттенком. Он искренне восхищался ее красотой, как восхищался бы чудесной картиной или скульптурой. Эшли казалась ему прекраснейшим произведением искусства, которое сотворил самый великий мастер на земле — Природа.
Это было совершенно платоническое чувство, благоговение, преклонение перед истинной красотой. Эшли олицетворяла для него все прекрасное, что есть в женщине. Единственное, о чем жалел Джек, так это о том, что он не поэт и не может достойно воспеть красоту Эшли. В те дни выздоравливало не только тело Джека, возрождалась к жизни и его душа. Исцелялись обиды, рубцевались старые раны, исчезало без следа самое страшное — разочарование. Сильвия была забыта. Романтик в Джеке Денвере заговорил в полный голос. Он жаждал воздвигнуть храм в честь богини Эшли и поклоняться ей.
Мысль о том, что его богиню можно любить так же, как любую другую женщину, пока не приходила ему в голову.
Эшли не обманывалась на его счет. Как ей ни хотелось поверить в то, что Джек Денвер влюблен в нее, она запрещала себе предаваться бесплодным мечтам. Выздоравливающие после тяжелой болезни пациенты склонны все преувеличивать. Даже унылые больничные стены кажутся им прекрасными, что уж говорить о медсестрах? Сколько признаний в любви выслушивала Эшли в подобных обстоятельствах, и часто несчастный влюбленный забывал о своих чувствах, как только покидал больницу!