Зря она это сказала. Лучше не тревожить память — воспоминания порой заставляют страдать.
«А вы все снова стали бы юными».
Он вспомнил Крой, каким тот был когда-то. Вспомнил, как приезжал школьником на каникулы, а потом в отпуск солдатом. Как он в открытой спортивной машине на полной скорости взлетал на холм — ветер сек ему лицо, щеки горели огнем — и с уверенностью знал, как знают только в юности, что дома все по-прежнему и все будет так, как бывало всегда, что ничего не изменилось. Он лихо подкатывал к крыльцу, скрипели тормоза, из открытой парадной двери с лаем выскакивали собаки и приветствовали его радостным визгом. А когда он входил в прихожую, навстречу ему, заслышав весь этот шум и гам, уже спешили обитатели дома: мать, отец, дворецкий Харрис и повариха миссис Харрис, горничная и приходящая прислуга.
— Арчи, дорогой, добро пожаловать!
И Пандора, его младшая сестра — в ту пору ей было тринадцать или около того, но она уже была красавицей, — слетала вниз по лестнице и бросалась к нему в объятия. Ее лицо всплыло у него перед глазами: красиво изогнутые сочные губы, чуть косящий взгляд, в котором уже таилось женское коварство. Он подхватывал ее и кружил вокруг себя. И сейчас он словно ощутил легкость ее тела, услыхал ее голос.
«Приехал, бродяга, и у тебя новая машина! Я видела из окна. Прокати меня, Арчи, чтоб ветер свистел в ушах! Сто миль она выжимает?»
Пандора… Арчи улыбался. С детских лет жизнь била в ней ключом, она заражала всех своей жизнерадостностью, кипучей энергией, весельем, с ней никогда не было скучно. Откуда она взялась такая? Наверное, ее подкинули эльфы — она совсем не похожа на своих родных.
Он помнил ее еще малюткой, потом девчушкой, прелестной длинноногой девчонкой-подростком. Она всегда была тоненькой и прелестной, уверенной в себе. В шестнадцать лет ей можно было дать все двадцать. Все его друзья влюблялись в нее, а если и не влюблялись, то все равно подпадали под ее обаяние и подчинялись ей беспрекословно.
Юные Блэры наслаждались жизнью. Вечеринки, охота, летом теннис. Августовские пикники на поросших вереском лиловых холмах. Он вспомнил, как однажды Пандора заявила, что умирает от жары, и, сбросив с себя всю одежду, нырнула в озеро. На застывших от изумления зрителей она и не взглянула. И танцы чуть ли не каждый вечер. Пандора в белом шифоновом платье, с загорелыми голыми плечами, порхает от одного кавалера к другому…
Она уехала. Вот уже двадцать лет, как не была дома. В восемнадцать лет она сбежала с женатым американцем, с которым познакомилась летом — он зачем-то приехал в Шотландию. Это случилось вскоре после свадьбы Арчи. Пандора уехала с этим американцем в Калифорнию и спустя какое-то время стала его законной женой. Событие неприятно поразило все графство, но семейство Балмерино любили и уважали. «Может быть, она вернется», — с надеждой говорили знакомые. Пандора не вернулась. Не приехала даже на похороны родителей. Она словно закружилась в бурном водовороте — одно увлечение сменялось другим, и все они быстро затухали. Разведясь со своим первым мужем, американцем, она переехала в Нью-Йорк, потом во Францию и несколько лет жила в Париже. Время от времени, отнюдь не часто, Арчи получал от нее открытку с наскоро начерканным адресом; размашистый крест внизу означал поцелуй. Теперь она живет на Майорке, у нее там вилла, и, похоже, ее наконец прибило к берегу. Бог знает, кто теперь ее очередной спутник.