— Да заткнись ты, Уильям! Не мог бы ты просто помолчать?
В его голосе звучит такая же обескураженность, какую испытываю я сама.
— Не надо…
— Кейт здесь нет! — ору я.
— Разумеется, она там. Я же с ней в понедельник разговаривал.
— Она уехала сегодня утром. И никто не знает куда!
— Возможно, она как раз поехала домой. Спорим, вы пересеклись в туннеле под Ла-Маншем?
— Она поехала не домой, Уильям! — У меня заканчивается терпение. — Она может быть где угодно! Ей всего семнадцать. С ней могло случиться все, что угодно! Мы должны разыскать ее!
— Я уверен, что она…
— Уильям! — ору я. — Да послушай же ты! Не перебивай! Твоя дочь пропала. Никто не знает, куда она делась! Мне плевать, чем ты там занят и насколько это для тебя важно. В кои-то веки поставь Кейт на первое место! Рассчитываю, что сразу же по прибытии в Лондон ты сядешь в самолет до Парижа. Я подберу тебя в аэропорту, понял?
Я с грохотом опускаю трубку на рычаг.
— Давно бы так, — слышу за спиной голос Энн.
— Ты поговорила с горничной?
— У нас состоялся весьма содержательный разговор. Медуза определенно видела Кейт сегодня утром: в результате бурной ссоры Кейт ушла в начале девятого, громко хлопнув дверью.
— Вот сучка! — выдыхаю я.
Сделав несколько шагов в сторону гостиной, я оборачиваюсь.
— Энн, — говорю я. — Не хочу показаться грубой, но мне нужно поговорить с матерью Флер один на один, если ты не возражаешь.
Энн натянуто улыбается:
— Разумеется.
Застаю мадам Лавуа с мобильником в руке. Я закрываю за собой дверь, и она поднимает на меня взгляд, что-то неразборчиво бормочет по-французски и захлопывает телефон.
Я скрещиваю на груди руки и делаю Кларино лицо. Ну не совсем Кларино, конечно.
— А теперь, — зловеще говорю я, — не хотели бы вы поведать мне, что действительно произошло сегодня утром между вами и моей дочерью?
— Какого хрена она-то здесь делает? — рычит Уильям. Энн напрягается, но сохраняет улыбку на лице.
— Привет, дорогой, — спокойно говорит она.
Он пытается протолкнуться с тележкой мимо нас, но я преграждаю ему путь.
— Энн приехала, чтобы помочь мне отыскать нашу дочь, — жестко парирую я. — Раз уж ты был слишком занят. И в данный момент мне плевать, била ли она тебя в детстве бамбуковой тростью по голым пяткам или насильно кормила слизнями в касторовом масле. Для меня главное — Кейт, и пока мы ее не отыщем, меня больше ничто не занимает.
Быстро сменяя друг друга, на лице Уильяма мелькают потрясение, ярость и замешательство.
— То же самое относится и к тебе, Энн, — чуть мягче продолжаю я. — Что бы там ты ни хотела сказать Уильяму, это подождет, пока мы не вернем Кейт.