— Вы любите его?
— По-моему, тебя это не касается, — мягко говорит Элла.
— Он мой папа. И женат на моей маме. Думаю, это меня вполне касается.
— Нет. Это просто доказывает, что они твои родители.
— Неужели вам совсем не стыдно? — взрываюсь я.
— За что?
— У вас роман с моим отцом! А вы делаете вид, что ничего не происходит. Да вы же, по сути, разрушаете нашу семью!
Она откидывается назад и складывает на груди руки. На ней такие клевые ботфорты — из комбинированной замши цвета шоколада, апельсина, корицы и пейсли, на низком каблучке.
— Я и не думала разрушать вашу семью. Я бы никогда так не поступила.
— Да что вы! А если мама узнает?
— Ты собираешься рассказать ей?
И почему все меня об этом спрашивают?
— Не понадобится, если вы будете продолжать обжиматься с папой где ни попадя. Вы делали это едва не в саду возле нашего дома! Вас могли запросто увидеть.
— Сожалею, — признается Элла. — Мне не стоило туда приезжать. У меня было скверное… Не важно. Такое больше не повторится.
Она нервно крутит кольцо на левой руке. До меня с опозданием доходит.
— Вы замужем! — восклицаю я. — Вашему мужу известно?..
После некоторого колебания она отвечает:
— Он умер.
— Ой! Извините. Я не знала.
— Откуда ты могла знать? — Она засовывает кулаки поглубже в карманы белого халата. — Сегодня месяц со дня его смерти. Нет, он ни о чем не догадывался.
— Он что, был старый?
— Нет. Хотя для тебя — может быть. Сорок один год. Нет, сорок два, — поправляется она. — Все время забываю, что у него как раз был день рождения.
— Он попал в аварию?
— Какой-то вирус поразил сердце. Такой вот случай — один на миллион. Никто и предположить не мог.
— У вас есть дети?
Элла резко опускает голову. На какой-то миг она кажется не старше нас с Клем.
— Нет. Он хотел, а я нет.
— Наверняка теперь вы рады, что не завели детей.
— Не особенно.
Не знаю, что еще сказать. Все идет не так, как я предполагала. Мне смутно казалось, что Элла будет в шоке и смятении, когда увидит меня, сразу сломается и пообещает никогда больше не подходить близко к папе.
У нее месяц назад умер муж. Вот черт. И она такая нормальная — отвечает как взрослому человеку, а не обращается со мной как с глупым ребенком. Она производит впечатление… почти приятное.
Быстро, чтобы не растерять остатки смелости, я спрашиваю:
— Так что, вы собираетесь сбежать с моим отцом?
— Значит, вот о чем ты волновалась? — Щеки ее ярко вспыхивают. — Я не собираюсь никуда сбегать с Уиллом — то есть с твоим папой. Я не разрушительница семейного очага. Понимаю, в это трудно поверить, но я любила своего мужа. И никому не хотела причинить боль…