* * *
Мы сосали давно потухшие трубки. Некогда пережигавшие дорогие сорта табака, они превратились в пустышки. Нам не положено курево, а выпрашивать бычки у санитаров не позволяла гордость.
Дурында шлёпала картами по столу.
– Казённый дом, – бурчала она. – Снова казённый дом.
– Проклятая немощь! – кашлянул Хромой.
– Проблема не в старости и не в немощи, – заметил Бермикус. – Давит сознание того, что впереди нет ничего кроме смерти. Короткая прямая до финиша. Конец виден отчётливо, но главное – путь к нему гладок. Никаких событий, неожиданностей, никакой цели…
Йен вдруг вышел из себя. Не в том смысле, что вспылил. Просто он постоянно уходил в себя, а тут вот вышел.
– У меня есть цель, – заявил он нам. – Разнести эту хренотень…
* * *
Да, у него была цель.
Ёжась от холодного ветра, мы прижимали к груди спасённые впопыхах фотоальбомы и папки с вырезками.
Пирамида пылала, засвечивая утреннюю зарю. В наших глазах, маскируясь отражением пожара, светилось тайное торжество.
Подлинным именинником выглядел Йен. Ещё бы, ему удалось! Мы утирали слёзы и тихо недоумевали, как это старику пришло в голову воспользоваться обыкновенными спичками и где он раздобыл столько бензина?
Дворник, как ни в чём не бывало, начал работу. Его метла была косой смерти. На проспекте за нашими спинами уже взревели моторы джипов.