***
А потом у меня случился бурный роман с Сергеем. Митька естественно был в курсе событий. В один прекрасный день, я познакомила их, и они быстро подружились. С Митькой вообще было легко.
В период моей жизни с Сергеем, Зак дважды исчезал. Последний раз, мне пришлось привезти почти невменяемого от горя друга в Москву. Всю дорогу он лежал на заднем сидении моей машины, свернувшись калачиком, и тихо шептал, что Зак в смертельной опасности и может погибнуть. Не выдержав, я затормозила на обочине, залезла к нему и, встряхнув хорошенько, почти приказала все рассказать. Но Митька твердил, что это не его тайна, что он наконец-то знает кто такой Зак, но говорить ничего не будет, ибо я сочту его за сумасшедшего и немедленно закрою в ближайшем дурдоме.
Мысль показалась мне вполне разумной. Митька пошевелился, и в распахнувшемся вороте рубашки я заметила у него на шее тяжелую золотую цепь. Обычно, он носил только крестик на тонкой цепочке, но эта вещь была очень дорогой и очень старой. Мне нравится антиквариат, и я немного в нем разбираюсь, во всяком случае, с легкостью могу отличить турецкий ширпотреб от действительно качественного золота. Цепь на Митькиной шее была ОЧЕНЬ качественной.
— Митя, это что у тебя? — спросила я друга и осторожно потянула за цепочку.
Он отвел мою руку и сам вытянул цепь из-под рубашки.
— Это подарок Закарии.
Я, мягко говоря, охренела! На цепочке висел умопомрачительной красоты старинный перстень, явно ручной работы. Такая безделица на каком-нибудь аукционе стоила бы чертову уйму денег. На червленом золоте в обрамлении мелких изумрудов сплелись в причудливом танце две змеи, настолько искусно вырезанные, что казались живыми. А по бокам мелкими бриллиантами были выложены вензелем две буквы, напоминающие латинские Z и M. Это было похоже на фамильную драгоценность, которую люди передают из поколения в поколение. И вот эту безделушку стоимостью в пару миллионов долларов, таинственный Зак подарил моему другу. Признаться, я его даже зауважала, хотя Митька мой бесценен.
Я спрятала цепь с перстнем Митьке под рубашку и наглухо застегнула воротник.
Не приведи Господь, кто-нибудь увидит его! У нас в стране убивают и за сто рублей.
Я привезла Митьку в Москву. Весь день мы с Серегой развлекали его, как могли — сводили в любимый ресторанчик, гуляли по Арбату, а вечером играли в монополию. Митька старательно делал вид, что ему весело, видимо, чтобы нас не обидеть. В половине двенадцатого, он встал из-за стола. Почему — то пожал руку Сереге, чуть задержав её в своей, а потом подошел ко мне и поцеловал меня. В губы. (На моей памяти, так мы с ним целовались лет в четырнадцать, просто затем чтобы научиться.) Пожелав нам спокойной ночи, он прошел в комнатку, где ночевал, когда приезжал ко мне в гости и на пороге обернулся.