Судя по тому, как люди засуетились и стали шептаться между собой, среди них был чтец по губам и они поняли слова Зуррина. Интересно, что жрецы предпримут сейчас, когда с ними перестали считаться? Верховный жрец не стал опять, как челнок, ходить туда-сюда между людьми и орками, а просто спросил, повысив голос.
— Позвольте спросить у многоуважаемого старейшины, что заставило его придти к таким нелицеприятным для нас выводам?
Надо отдать должное людям — они не стали сразу вставать в позу оскорбленных (а обвинение в рабском статусе было значительным унижением), а попытались выяснить причину такого мнения у орков. Жрецы были опытными политиками и властителями, обид не забывали, но предпочитали смотреть правде в глаза, даже если эта правда исходила из орочьих уст. Дед кивнул мне и я начал объяснения — придется все-таки раскрыть некоторые свои возможности, так как в данный момент надо было убедить людей прислушаться к нам и, возможно, даже отложить начало войны. И мы, и Чедан, достаточно потеряли летом, а эльфы не дадут нам оправиться от потерь и восстановить силы. Осталось лишь убедить людей в том, что не мы их главные враги.
— Давно ли вы, уважаемый Рашиз проверяли состояние своего здоровья у магов Эль? Ведь головная боль должна была сильно мешать вам в исполнении многочисленных обязанностей.
Всегда терпеть не мог разговаривать официальным слогом, но обстоятельствам совершенно все равно, что нравиться нам, а что нет.
— Эльчеор, мой мальчик…
Понятно, сразу указывает на разницу в возрасте и статусе, надеется вывести меня из себя и заставить сказать больше, чем собирался. Люди не меняются — если им кажется, что они нашли твое слабое место, тут же ударят по нему, рассчитывая на выгоду.
— Эчеррин, если быть совершенно точным, это мое официальное орочье имя, и здесь я представляю именно точку зрения кланов.
— Хорошо, Эчеррин, почему ты задаешь такие странные вопросы? Ты что-то увидел?
— Да, увидел. — Я наблюдал за человеком, но тот старательно отводил глаза, надеясь, что я не пойму его настоящих чувств. — И увиденное мне не понравилось.
— Что же могло насторожить талантливого молодого орка в таком старике, как я?
— То, что на старике висит эльфийский поводок принуждения, это достаточный повод для беспокойства?
Враждебность присутствующих взлетела до небес и все стали поднимать щиты — и люди, и орки.
— Что за глупости, с чего ты взял? Нельзя такие вещи говорить безнаказанно.
— Я не собираюсь ничего говорить, я просто за него дерну и посмотрим, что получится.
Люди встали плотной группой и добавили такой мощный огненный щит, что их почти не было видно. Если бы и от эльфов так прикрывались, то не получили бы поводка себе на шею.