— Ничего, на месте разберемся…
Гонору и самому было любопытно посмотреть на причину предательства барона, за все время пребывания в замке, Нумевин так и не удосужился познакомить гостя с сыном. Пройдя по длинному коридору и поднявшись на два этажа, люди, наконец, оказались в большой светлой комнате, весь центр которой занимала огромная кровать. Детское тельце совершенно терялось в постели. Присмотревшись, принц решил, что здесь что-то не так — этот ребенок был слишком мал для одиннадцатилетнего баронского сына.
Зим приблизился к кровати, наклонился, осторожно отвел прядь волос с бледного лица и ласково сказал.
— Чебовин, просыпайся, мой мальчик, я привел к тебе гостей.
Ребенок неохотно повернул голову и посмотрел на пришедших.
— Дядя Зим? Кто это? Опять маги? — по недовольному выражению лица, было видно отношение ребенка к лекарям и магам. — Сколько можно? Я же просил папу оставить меня в покое…
Гонор же тем временем с изумлением наблюдал, как вся комната наполнилась какими-то цветными нитями, большинство из которых плотно обвивали лежащего ребенка.
— Не пугайся, просто так видят мир маги, ничего в этом страшного нет, — голос брата заставил принца успокоиться. — Сейчас посмотрим, что же это за болезнь…
У Гонора создалось впечатление, что Эльчеор, как рачительная хозяйка, стал перебирать клубок спутанных нитей, находя каждой свое место и применение.
— А это что? Ты же говорил, что мать умерла в родах? Ну-ка, спроси.
Гонор откашлялся и задал вопрос Зиму.
— Так ребенок давно остался без матери?
Мужчина с недоумением посмотрел на принца, переглянулся с мальчиком, и ответил.
— Да с самого рождения, Чебовину и суток не было, как ее тело отнесли в семейный склеп.
— И что, прямо так сразу и скончалась? Может, болела перед этим или еще что?
— Нет, вполне здоровая была женщина, повитухи деревенские все ее жалели, говорили, мол, не должна была умереть, что с такой статью бабы по десятку рожают, но жрецы и маги Эль сказали, что сердце не выдержало, вот и померла.
Гонор же с интересом наблюдал, что брат выделил толстую коричневую нить, легонько ее подергал и попытался проследить ее путь, тут у принца потемнело в глазах, и он присел на край кровати.
— Ой, извини, совсем забыл, что Дара у тебя нет. — судя по виноватому голосу, Эльчеору и в самом деле стало неудобно. — Вот что, ложись в постель к мальчишке, держи его за руку и ничего не бойся, для нас это совершенно безопасно.
Не обращая внимания на изумление присутствующих, Гонор взобрался на кровать, лег поверх одеяла рядом с Чебовином и только положил руку ему на голову, как картинка окружающего мира резко изменилась. Ему вдруг показалось, что он полетел вдоль коричневой нити над замком, небольшой деревенькой, полем и, наконец, устремился в лес, в самую чащу. Там перед ним возникло какое-то странное сооружение, такое впечатление, что на густые кусты, росшие на склонах глубокого оврага, во множестве накидали веток, листьев и сухостоя, и получилась большая куча неизвестно чего. Не успел он толком все рассмотреть, как нить увлекла его в самую глубь бурелома, там, внутри, оказалась большая нора, стенки которой поддерживало переплетение живых ветвей, а на полу был толстый ствол живого дерева, так хитро изогнутый, что часть его шла параллельно земле, а потом устремлялась сквозь потолок к небу. Вот на этой горизонтальной части и была глубокая выемка в стволе, а в ней лежала голая человеческая женщина, вроде бы даже живая. Но в каком виде!