Где же тут аэродром? Ни проблеска огня, ни звука голоса. Темно, пустынно, как в заброшенном склепе. Или они все спят в уверенности, что в такую ночь не сунутся ни свои, ни чужие? Опасные иллюзии!..
Вдруг дорожный посох Дылды Рикарда уткнулся во что-то большое, твердое. Секунду-другую он ощупывал неожиданно возникшее на их пути препятствие. Потом едва слышно окликнул Мервина, сдерживая радостное возбуждение: «Похоже, что добрались. Давай искать дверь».
Они пошли вдоль стены на ощупь. И почти тотчас же услышали, как в помещении раздался выстрел. За ним последовал другой, третий.
— Ложись! — прохрипел Дылда. И тут же оба привычно упали на землю и лежали довольно долго. За стеной было тихо.
— Пойдем, — сказал Мервин. С каждой минутой он чувствовал себя все хуже. Немели, отнимались ноги. Все тело горело. Голова была словно налита ртутью. Он первый нащупал ручку и рванул дверь на себя. Дылда отпрыгнул в одну сторону, Мервин — в другую — на всякий случай. Бывало сплошь и рядом, что первого, кто показывался в дверном проеме, прошивали с разных точек одновременно две, а то и три автоматные очереди. Сейчас этого не случилось.
Качнулся язычок огня свечи, качнулся раз-другой и замер. Строение оказалось длинным высоким сараем. Свеча стояла на столе в дальнем от двери правом углу.
— Похоже, что здесь никого нет! — пробормотал Дылда.
Мервин молча направился к столу. Ему хотелось взглянуть на этот мирный огонек, ощутить его тепло, убедиться, что это не сон, что они прошли все же эти проклятые три мили. Он протянул было руку к свече и тут же услышал характерный щелчок пистолета, который ставят на боевой взвод. В следующую секунду Мервин и Дылда уже лежали на полу под прикрытием стола.
— Кто здесь? — всматриваясь в темноту, спросил Дылда.
— Знакомый акцент! — резко произнес грубый мужской голос. — Где-то я его уже слышал. А ну-ка ты, покажись.
Дылда и Мервин взглянули друг на друга, но не шелохнулись.
— Через пять секунд бросаю гранату, — спокойно произнес голос.
«Глупец! — с досадой подумал Мервин. — Ведь учили же нас — прежде чем проникать в незнакомые помещения, выведи из строя все чужие источники света. Лучших мишеней, чем мы сейчас, и не придумаешь. И всего-то нужно было задуть свечу — тогда вели бы разговор с этим невидимкой на равных…»
— Осталось три секунды, — бесстрастно сказал голос.
«Стрелять на звук, но ведь он может быть не один, — тоскливо прикинул Мервин. — А опрокинуть стол и нырнуть в сторону — на это просто не хватит сил!»
В то же мгновение суетливым рывком на ноги поднялся Дылда. Лицо его побелело от страха, и по нему текли слезы — слезы жалости к себе.