— Он зол на Джилл, — проговорила она, тщательно подбирая слова. — За то, что та опозорила семью и сбежала из дома. И, вполне естественно, срывает зло на мне.
— Думаю, милая, дело не только в этом. — Пару минут Эллен помолчала, а когда заговорила снова, было видно, что ей не очень приятно упоминать об этом: — Он любил вашего дедушку как отца. И всегда относился к нему как к отцу, а не как к дяде. К сожалению, Роджер для него был ближе, чем Конан, мой второй муж. И, мне кажется, поскольку ваш дедушка так и не оправился после...
Тут налетел сильный порыв ветра, и Тори не расслышала последних слов Эллен. Она собралась переспросить, но неожиданно увидела двух всадников, направлявшихся им навстречу. Сердце у Тори упало. Она узнала одного из них — с уверенной посадкой, на сером в яблоках жеребце.
— Какой приятный сюрприз! — Винс придержал жеребца. В его холодных глазах, которые казались сейчас серо-стальными, плясали искорки смеха. Он с любопытством оглядел Тори, а потом повернулся к матери. — Вижу, Фло сдержала обещание и дала вам двух самых спокойных лошадок.
— Флоранс, Фло, — это та, что слева, — шутливо пояснила Эллен.
Тори уставилась на спутницу Винса, худенькую симпатичную женщину.
— Я владею конюшней. — Она протянула Тори миниатюрную руку в замшевой перчатке. — Точнее, на паях с папой. Винс сказал, что у него гостит дама, которую надо принять по первому разряду, — пояснила Фло после того, как Винс представил их друг другу. При этом Тори отметила, что он назвал только ее имя, не упомянув о родстве.
— А ты, Винс, себе подобрал кобылку погорячее! — двусмысленно усмехнулась Тори, разглядывая громадного зверя, на котором решился бы ехать только такой сильный и умелый наездник, как Винс.
— Это жеребец! — возмутилась Фло.
Тори и сама уже пожалела о своем дурацком замечании, пусть даже ей доставило огромное удовольствие увидеть, как Винс скривился и поджал губы.
Тут Эллен развернула свою лошадь, и Тори последовала ее примеру. Теперь они ехали вчетвером, но Эллен с Фло вскоре поотстали, увлекшись беседой. И Тори, к своей несказанной досаде, осталась как бы наедине с Винсом.
После вчерашней, весьма неприятной, сцены в кабинете Роджера они с Винсом не обменялись и словом, поэтому сейчас в его присутствии Тори чувствовала себя неуютно. Но, пряча смятение за лучезарной улыбкой, она все же нашла в себе силы повернуться к своему спутнику и спросить ироничным тоном:
— Как твое колено?
Она очень надеялась, что синяк у него раза в два больше ее собственного. Улыбка Винса была не менее ехидной.