Слишком часто, лежа в одиночестве и пялясь в окно, Тони мечтал о том, как будет ласкать ее — трепещущую, полную вожделения. Ему нравилось, что она дает волю своим стонам, они только подхлестывали обоих. Сейчас он сознательно удерживал себя, стараясь именно ей продлить сладость наслаждения.
Сэнди пылала, огонь внутри нее ширился, поднимаясь снизу, пока не схватил всю. Содрогание сотрясло ее тело, и она сразу обмякла.
Тони поцеловал повлажневший лоб.
— Но ты же не... — едва слышно, словно виновато, сказала Сэнди.
— Помолчи, детка. Я получу свое. Мы же никуда не спешим.
В прошлом так иногда тоже бывало. В жизни эгоизмом Тони не отличался, в постели тем более. Умелый любовник, он в первую очередь заботился о женщине, ей стремился доставить удовольствие. Но и Сэнди знала, чем и как отплатить ему — не в качестве благодарности, а в естественном желании одарить ласками, способными и его привести к пику наслаждения.
Она легонько перебирала курчавые завитки на его груди, губами касалась темных окружий сосков, облизывала, словно балуясь, впадинку пупка, спускалась ниже, к возбужденно набухшей мужской плоти, языком исследуя каждый ее дюйм, а когда Тони невольно начинал постанывать, путешествие от завитков на его груди начиналось снова. И ласки становились все откровенней, чувственней.
Тони так в бездну провалился, где нет ни времени, ни пространства, ни проблем, одно лишь — до головокружения — счастливое забытье.
Но наслаждался он не один. Чем больше Сэнди доставляла удовольствий ему, тем сильнее вновь возбуждалась сама. Она опять хотела его. Вот тогда-то, в самый пик обоюдной неуемной жажды, он и обрушивался на нее. Их было уже не разъять. Мощными посылами он задавал ритм, то убыстряя, то замедляя движение своей плоти, а она, то вбирала ее до отказа, то отдалялась. Стонала и вздрагивала, опускалась и вздымалась, идя навстречу все возрастающей скорости, пока ослепительный восторг, который продолжался и продолжался, накатывая волну за волной, не завершался оглушительным экстазом.
Пожиравшее их пламя постепенно улеглось, его сменили изнеможение, умиротворенность. Тони теперь лежал рядом на спине, прикрыв глаза рукой. Сэнди искоса посмотрела на него и тут же отвела взгляд. Ее смутило затянувшееся молчание.
— Ты обалденная любовница, Рыжик, знаешь? — наконец сказал он.
Она улыбнулась.
— Ты всегда говорил так.
— Ну и был прав. Пусть даже только в этом, но ведь прав!
Косвенный намек на проблемы, разрушившие семью, расстроил Сэнди. От них ведь не уйдешь, подумала она, в конце концов, придется их решать. Может, следует не ворошить обиды, а сосредоточиться на том, что между нами и у нас было хорошего?