Казимир Северинович смотрел на черный квадрат в окаймлении облупившейся белой рамы и все глубже погружался в мутные тоскливые мысли. Его потревожил тихий голос Вовки, о котором он уже и думать забыл.
Мальчик робко произнес:
– Дядя Казимир, теперь вы видите?
Художник опустил печальные глаза на ребенка. Мальчик смотрел в окно, и на его восторженном лице играла кроткая улыбка.
Взгляд Казимира Севериновича снова проник сквозь мутные оконные стекла, и через какое-то время художник так же тихо произнес:
– Да, Володя, теперь и я вижу море.
Эпилог
Спустя четыре месяца на последней футуристической выставке «0.10» среди тридцати девяти картин, выставленных Казимиром Малевичем, на самом видном месте, в так называемом красном углу, где обычно располагают иконы, висел «Черный квадрат».
До сих пор эта работа считается одной из самых гениальных в мире авангардистского искусства.
АНДРЕЙ МАЛЫШЕВ
Горбатого…
Рассказ
«О, donner Wetter, опять день начинается с убийства», – без особого сожаления и раскаяния подумал Клоц.
Клоц Херман – выходец из старого рода бюргеров земель Северного Рейна-Вестфалии. Высокий, поджарый, отметивший свое пятидесятитрехлетие, аккуратный до педантичности, всегда идеально выбритый, с зачесанными назад редкими седыми волосами, с тонкими чертами лица, в белоснежной футболке с миниатюрной вышитой эмблемой института на груди и в шортах цвета национального флага, бежал по извилистой лесной тропе.
Закрепленный на бедре органайзер мягко завибрировал, приятный женский голос сообщил, что в Берлине ровно восемь пополудни. Заиграла музыка Рихарда Вагнера.
Худая высокая фигура немца мелькала в тени между деревьями. Окропленные росой кроссовки упруго ступали по лесной тропе, усеянной сосновыми иглами. Сырые стебли хлестали по ногам, футболка на спине и груди взмокла от пота.
За кряжистым дубом он свернул направо и, перепрыгивая через корни, побежал по склону. Под подошвой опять хрустнула улитка.
– Надо же, десять кругов, бывает, отмотаю ни одного слизня, а тут повылезали. Четвертый круг – и уже второй.
Хотя Клоц знал, что улитки, комары, птицы, населяющие его иллюзорный мир, – неживые, звук раздавленного брюхоногого моллюска коробил.
После десятого круга, весь мокрый, тяжело отдуваясь, он перешел на шаг, умная машина плавно уравняла скорость дорожки и уменьшила гравитацию, струя сухого теплого воздуха с ароматами луговых трав волной прошла по телу. Клоц просмотрел бегущую строку проекционного счетчика: вес, пульс, сгоревшие килокалории, потерю жидкости, углеводов – и остался доволен.