Это был тот же парнишка, и тот же жест стволом автомата — на выход! Пропустил он меня мимо себя грамотно — отошел за дверь, дал мне выйти и пристроился сзади. Я поднялся на первый этаж и вопросительно посмотрел на него: теперь куда? Конвоир мотнул в сторону кабинета начальника.
Хаким Касем находился в радостном, но сосредоточенном возбуждении: видимо, жизнь у него окончательно наладилась. Он снова ходил из угла в угол, как Чаплин в роли Гитлера. На запястье у него была петля стека, и он играл им, покручивая в разные стороны.
— Садитесь, прошу вас! — предложил он и сразу перешел к делу: — Видите, я занялся вами, как только смог. Но сперва мне хотелось бы уточнить, как будет производиться расчет за мое содействие?
Похоже, у пакистанца в голове действительно была уже какая-то схема.
— А о чем идет речь?
Странная вещь, я в камере почти не чихал. А сейчас на меня опять накатило! Что, от перепада температур?
— Во-первых, относительно интересующего вас человека.
Мне было очень интересно, но пришлось прервать его.
— Апчхи! Сейчас, подождите! А-а-апчхи! — И еще раз! — Апчхи! — Еще раз? Нет, пока все! — Продолжайте, прошу вас!
— Так как все же вы со мной будете расплачиваться?
Знаете, на кого он был похож? На обезьянку, которая засовывает руку в большую тыкву, в которую положили липкий рис. Их так ловят — обезьянка засовывает лапку в совсем узкое отверстие, хватает рис, но кулак ее через эту дырку уже не проходит, а разжать его жалко или уже невозможно — рис стал как комок клея. Так вот у Хакима на лице была та же смесь алчности и опасения!
— Как? — переспросил я. — По обычному каналу. Полагаю, у вас не было еще случая остаться недовольным самим способом или суммой.
— Как?! Разве не вы это будете делать? — удивился пакистанец. Хотя чему удивляться? Это был тот же спектакль, акт третий.
— Помилуйте, я же журналист! Я здесь просто передаточное звено. Зная, что я еду в Афганистан, люди, которым я не могу отказать, попросили меня об услуге. Если вдруг я вас случайно встречу, я должен получить от вас некоторые сведения.
— Но я ведь и вас выручаю из беды!
Нет, это надо было завербовать такую цепкую, ненасытную, совершенно зацикленную на деньгах дрянь! Обязательно спрошу у Эсквайра, какой слепой придурок получил за него орден.
— Ну, во-первых, я об этом пока даже не знаю, — уточнил я. — Но если вы это действительно организуете, это тоже будет включено в вознаграждение.
Хаким поиграл стеком.
— Я даже не знаю, когда я смогу его получить!
— Получите же рано или поздно! Со своей стороны, — сообразил я, — я могу оставить вам перед самым моим отлетом — если таковой будет иметь место — ту наличность, которой я располагаю.