А потом последовал первый удар: папа и мама решили отправиться в Иерусалим, и поэтому папа не мог присутствовать на концерте. Мама никогда не посещала подобные мероприятия: она стеснялась общества из-за своих шрамов на щеке. Аиша всегда мирилась с этим… до сего момента.
— Будут и другие концерты, моя дорогая, — успокаивал её отец. Он с мамой был очень воодушевлён предстоящей поездкой.
Второй удар наступил, когда папа сказал, что Аиша не должна посещать уроки вообще, пока он в отъезде.
Оглядываясь назад, Аиша понимала: папа знал, что делал. Тогда же она думала, что её жизнь рухнула, что её больше никогда не пригласят на музыкальные вечера миссис Уиттакер, не говоря уже о том, чтобы играть дуэт…
Она оказалась права, но вовсе не по той причине, которую нарисовало её воображение, воображение девятилетней девочки.
Родители отбыли в Иерусалим, и, когда пришло время её еженедельных уроков, Аиша настояла на том, чтобы её сопроводил туда кто-то из прислуги. Не Ратиб, который обычно присматривал за ней, и не Йорги, который остался на хозяйстве, — они могли прекрасно знать об указании её отца, — а Минна, самая юная из слуг, которая была глупенькой, легкомысленной и смешливой.
Аиша никогда прежде не выказывала непослушания своему отцу. Миссис Уиттакер была удивлена, что Аиша пришла без папы, но урок состоялся, хотя привычного чаепития не последовало.
На следующей неделе миссис Уиттакер расспрашивала её о маме — вопрос за вопросом. Прежде она ни о чём не спрашивала Аишу. После она, сославшись на головную боль, быстро завершила урок. В тот момент Аише не показалось это странным.
Наступил день концерта, и она надела самый лучший свой наряд. Аиша вошла с группой прочих приглашённых.
— Сядь тут и не двигайся, — сказал ей миссис Уиттакер, указывая на место в углу.
Аиша ждала, волновалась, нервничала… Она смотрела, как приходят другие ученики с родителями, и улыбалась им, гадая, кто же будет её партнёром по дуэту. Она знала не многих детей. Аиша наблюдала за ними со своего стула, размышляя, станет ли кто-то из них её другом. Ей страсть как хотелось иметь друга своего возраста.
Концерт начался. Аиша слушала, смотрела и ждала.
Наступил антракт. Все пили чай или лимонад и ели пирожные. Аиша встала, чтобы попить, — у неё пересохло во рту от волнения, — но миссис Уиттакер шикнула на неё:
— Я же сказала — сиди. — И она села.
Никто не заговаривал с Аишей. Ни словечка никто не сказал. Только слышались перешёптывания, и люди, беседуя друг с другом, украдкой оглядывались на неё. Что она такого сделала?