Глядя, как серьёзно он разговаривает с этим крошечным созданием, Аиша сонно улыбнулась.
— Такая улыбка словно бальзам для моих больных глаз, — сказал Рейф. — Доброе утро, любимая, — склонившись над ней, он поцеловал её долгим, ленивым, собственническим поцелуем, который разбудил в ней ощущения прошлой ночи. Не отрываясь от её губ, Рейф притянул к себе Аишу. Она почувствовала, как его горячая, возбуждённая плоть прижалась к её животу.
— Нет, — опустив руки ему на грудь, Аиша оттолкнула его.
С полной раскаяния улыбкой Рейф тотчас же отпустил её:
— Извини, любимая, дважды немного слишком для первого раза. У тебя, должно быть, всё болит.
Аиша почувствовала, что краснеет, и натянула на себя голубое покрывало.
— Нет, не… не в этом дело. Просто… — она глубоко вдохнула. — Мы не можем больше этого делать.
Его брови сошлись:
— Я сделал тебе больно?
— Нет, но…
Рейф тотчас же расслабился.
— Хорошо, я так и думал. Тебе же было хорошо, верно? Так казалось, — его взгляд ласкал Аишу.
Покраснев ещё больше, она отвела взгляд. Трудно было что-то говорить, когда его глаза горели этим особенным холодным голубым пламенем. Это казалось очень… личным.
— Наслаждалась я или нет, неважно, — сказала Аиша твёрдо.
— Думаю, это очень важно, — тихо возразил Рейф.
— Этого больше не повторится.
Усевшись в изголовье кровати и откинувшись на стенку каюты, он сложил руки на груди и, очевидно, весьма довольный собой, ухмыльнулся.
— Повторится. — Прикрывавшие его простыни заканчивались чуть ниже талии и лишь отчасти придавали ему пристойный вид. Не то чтобы она смотрела. Очень уж.
Аиша отвела глаза, и её взгляд упал на небольшое кровавое пятнышко на простыне. «Кровь моей девственности», — подумала она и незаметно прикрыла пятно краем покрывала. После всех тех историй, что она слышала, Аиша предполагала, что крови будет намного больше. Так много суеты вокруг чего-то столь незначительного.
— Не повторится, — ещё раз твёрдо сказала Аиша. — Если только ты не возьмешь меня силой.
— Ты же знаешь, что я никогда так не поступлю, — Рейф посмотрел на неё тем своим сонным взглядом, и она сразу же вспомнила слова Лейлы, что его глаза заставляют думать о смятых простынях и о долгих жарких ночах. И теперь Аиша знала, о чём та говорила…
Пытаясь сосредоточиться на предмете разговора, а не на смятых простынях, она кивнула:
— Верно. Так что…
— И что ты скажешь, когда мы поженимся?
Он был так уверен, что их свадьба неизбежна. Аиша раздражённо вздохнула:
— Мы это уже обсуждали. Сколько раз я должна повторять, что не выйду за тебя замуж?
— Этот вопрос больше не подлежит обсуждению, — заявил Рейф, и на этот раз всякое веселье исчезло из его голоса. — Ты была девственницей. А я не из тех, кто губит невинных девушек, а затем просто уходит.