Его одолел новый приступ кашля, и он снова схватился за платок.
Лукас едва удержался от улыбки.
– Прошу прощения?
– Да, все из-за вас! Своими мрачными предсказаниями вы как будто накликали на нас эту вредную погоду! Я собираю вещи и уезжаю в деревню, подальше от этого грязного дыма из труб, который так и стелется над землей.
– Но за городом тоже холодно и сыро, милорд, – добродушно предупредил Лукас.
– Вот как? Тогда я знаю, кого винить и за это!
Лакей пораженно уставился на Лукаса, который нарочито небрежно кивнул, то ли здороваясь со слугой, то ли прощаясь с лордом. Передав другому лакею пальто и шляпу, он направился в гостиную, где его ожидал Рафаэль Дотри, герцог Ашерст.
– Спасибо, Раф, что согласился со мной встретиться.
– Как я мог устоять от приглашения, когда в твоей записке содержалась просьба никому не говорить о нашей встрече? И как я понимаю, прежде всего, ты имел в виду Николь.
Раф встал, и они обменялись рукопожатиями, в то время как слуга принес еще один стакан и поставил его на маленький столик, установленный между двумя креслами перед камином.
– Флетчера вызвала за город мать, и бедняга предчувствует, что по дороге в Гастингс коляска не раз застрянет в этой непролазной грязи. А как прошла твоя поездка? – осведомился Лукас, наливая себе вина.
– То есть помимо жуткой дороги? Признаться, опасения Флетчера совершенно справедливы. А в остальном в этом году я справился с делами гораздо лучше, за что должен благодарить мою умницу жену. Она научила меня, как должен вести себя герцог, сталкиваясь с затруднениями, подобными тем, с какими мне пришлось иметь дело в Кенте. Я уволил управляющего поместьем, нанял другого и сумел привести в порядок записи о расходах – год назад я ни черта в них не понимал. Еще заказал новый жернов для мельницы. Бывали, конечно, моменты, когда я чувствовал себя простым солдатом и бедным родственником, робким и непритязательным, но это случалось гораздо реже.
Лукас не ожидал, что возможность заговорить о своем деле появится так быстро, и поспешил ею воспользоваться.
– Скажи, как умерли ваш дядя и кузены? Боюсь, я совершенно не в курсе того, что с ними случилось, поскольку в это время сражался у Веллингтона.
Раф взял стакан и сделал несколько глотков вина, избегая смотреть на Лукаса.
– Это был несчастный случай. Новая яхта, внезапно налетевший шторм – и все, кто был на борту, утонули. Их тела так и не нашли. Мне написала об этом моя тетка Эммелина, когда я был в Париже.
Лукас почувствовал, что он что-то не договаривает, и, перегнувшись через стол, тихо спросил: