– Но мы с вами вовсе не бродим по комнатам, а уходим!
– Вы предпочитаете вернуться?
– Вы и без меня знаете!
Они вышли на тротуар и завернули за угол, где в сторонке стоял экипаж маркиза.
Лукас помог Николь подняться, затем забрался сам. Как только он закрыл дверцу, внутри стало совершенно темно, поскольку занавески были опушены, оберегая седоков от любопытных взглядов. В первый раз они оказались вместе в таком месте, где можно было не бояться, что кто-то на них наткнется, постучит в дверь или еще как-то прервет их.
Однако это не вызвало у нее должной радости.
– У нас осталось около двух часов, чтобы я успел сказать вам все, что хочу сказать, все, что нужно сказать, и еще кое-что, чего я предпочел бы никогда не говорить, – заявил Лукас, усаживаясь рядом с Николь. – Сколько времени из этих двух часов займет ваш разнос за то, что я встретился сегодня с Рафом, это дело ваше. Но сначала…
Она сразу поняла, чего он хочет, и уже придвинулась к нему, обняла за шею и подставила губы для поцелуя.
И почему-то вдруг представила себе свою будущую жизнь без Лукаса и его поцелуев.
Она прижалась к нему еще сильнее, зная, что достаточно принять его предложение и тогда ей не придется тосковать о нем, потому что они всегда будут вместе.
Казалось бы, что ей стоит ответить согласием! Она вовсе не такая, как ее мать. Так сказал Лукас, в этом же уверяли ее и Лидия с Шарлоттой. Почему она должна сомневаться в их искренности?
Было так легко поверить, что она любит Лукаса, любит всем сердцем, и что сам он любит ее так же нежно и преданно.
Но Николь уже видела, что могут сделать с человеком страсть и чувственное влечение, видела, как они внезапно гаснут, умирают и какой безрадостной становится без них жизнь.
Ее мать испытывала истинную страсть и влечение к тем двум мужчинам, которых она приводила в дом в качестве своих новых мужей. По выражению Рафа, каждый из них «был прослушан, но до последнего акта допущен не был».
И мать уверяла, что очень их любила – до тех пор, пока не приводила их к себе в постель или к алтарю. «И каждый раз, девочки, это оказывалось все равно, что птица в небе, – говорила она в приступе откровенности, когда снова оставалась одна. – Когда птица попадает тебе в руки, ты вдруг видишь, что на самом деле она грязная и некрасивая, а вовсе не такая прекрасная, какой казалась, когда парила высоко над землей. Люди легко поддаются на эту иллюзию, а когда она разрушается, это приводит брак к гибели».
И пока карета катила по вечерним улицам, Николь прижималась к Лукасу еще теснее, тая в его объятиях, вдыхая аромат его дыхания.