– Если это похоже на проповедь, то можешь не трудиться.
– Нет-нет! Я хотела тебе прочесть только один отрывок из того, что написал мистер Пейн. Он ясно указывает на необходимость постоянно остерегаться поползновений представителей власти к агрессии против общества и пресекать ее, пока она не достигнет критической степени. Прочитать тебе?
Николь подавила улыбку.
– Нет, мне кажется, я поняла его мысль. Лидия, я, конечно, не считаю себя достаточно образованной, но ты не думаешь, что твоего мистера Пейна могут счесть подстрекателем революции и противником правительства?
– Я предпочитаю думать, что он призывает нас только к постоянной бдительности, – возразила ее сестра, снова захлопнув книгу. – Но может, ты и права. Ведь Америка восстала против нас, а Франция – против своего короля.
– Если уж на то пошло, то здесь этого никто не собирается делать. У нас хороший и справедливый король.
– В самом деле, Николь? А вот я вчера искала в кармане передника у горничной пуговицу, которую она собиралась пришить на мою синюю ротонду, а нашла там вот это! Как думаешь, почему? Вот потому-то я и читаю предостережения мистера Пейна.
С этими словами Лидия извлекла из кармана сложенный несколько раз лист бумаги и передала его Николь. Та недоумевающе взглянула на сестру, а затем на напечатанный бледным шрифтом призыв ко всем присоединиться к обществу «Граждане за справедливость» и «поднять оружие против гнета правительства, вынуждающего голодать наших детей и притесняющего всех честных людей».
Быстро пробежав глазами остальной текст, она поняла тревогу Лидии.
– Значит, ты нашла это в переднике своей горничной?
– Да. И завтра хочу показать эту листовку Рафу. Он объяснит, что все это значит. Революция ужасна, Николь, даже если она необходима. И она не где-то там, вдали от нас. Она может случиться и здесь.
– Да, я помню это по нашим урокам, – сказала Николь, стараясь не показать Лидии, как встревожила ее листовка. – Но неужели ты действительно считаешь, что…
– О нет! Конечно нет! Иначе я не говорила бы о своих опасениях вслух. Впрочем, тебе это неинтересно. Как жаль, что с нами нет капитана Фитцджеральда! Он бы мне все объяснил.
У Николь сердце упало.
– Но, Лидия, я же не говорила, что политика меня не интересует! Или ты считаешь меня законченной эгоисткой, которая думает только о себе? И что меня не могут волновать сообщения об обездоленных людях и тех, кто призывает народ к революции? Неверно. Лидия, правда, это вовсе не так!
Сестра поспешно согласилась, и Николь подумала: наверное, все считают ее пустой и легкомысленной девицей, интересующейся только развлечениями и ничем другим. Неужели человек, который предпочитает вести жизнь спокойную, без каких-либо сложностей, в глазах окружающих является безнадежным эгоистом? И еще. Действительно ли эгоизм – преступление, если он проявляется только в желании защитить себя?