– Знаешь, Лидия, я поверить не могу, что полюбила его. Он сводит меня с ума, смеется надо мной, порой очень злится и… Главное, он принимает меня такой, какая я есть. Но это правда – я его люблю. Теперь ты понимаешь? Не могу я просто сидеть здесь и ждать, когда кто-то придет и расскажет, что там происходит. Я знаю, что для женщины так поступить предпочтительнее, знаю, что Лукас хотел бы, чтобы я просто дожидалась его. Но я не могу, просто не в силах оставаться на месте.
Лидия свернула и положила письмо на столик.
– Среди женщин есть такие, которые следуют за своими мужьями на войну. В прошлом году в Брюссель отправилось много жен или просто женщин, любимые которых были воинами, и они делили с мужчинами все трудности военного похода. Когда сражение закончилось, они отправились на поле боя и искали там своих мужчин, живых или мертвых. Я читала о них в газетах.
– Лидия, милая, не нужно…
– Они отправились на войну, не желая расставаться с мужчинами, которых любили. А я… я осталась в Ашерст-Холл и писала капитану глупые письма, рассказывала о погоде, о том, что наша кухарка обожгла себе палец, случайно схватив кастрюлю за раскаленные ручки.
– Я знаю, – сказала Николь, вытирая слезы. – Все равно Раф не пустил бы тебя, тебе было всего семнадцать.
Сестра грустно покачала головой:
– Нет, дело не в этом. Какое значение имеет возраст, когда речь идет о любви. Я любила его. Мне нужно было идти с ним. Ты нашла бы способ отправиться в Брюссель, если бы твой маркиз собирался воевать. Я это точно знаю. По крайней мере, тогда… когда все кончилось, я могла бы быть рядом с ним. А он умер без меня и перед смертью просил герцога рассказать нам о его кончине. Но я не посмела уйти из дома, я просто сидела и ждала, когда он вернется. Я… Я действительно просто серая мышь, как сказала мама.
Николь уткнулась заплаканным лицом в колени сестры.
– Капитан все понимал. Он тебя очень любил и не хотел бы, чтобы ты подвергалась опасности.
– Точно так же не хотел бы этого по отношению к тебе и маркиз, не так ли? – спросила Лидия, гладя сестру по голове. – И видишь, как ты учитываешь его желания.
Николь подняла голову и посмотрела сестре в глаза:
– Если бы тебе снова пришлось провожать его на войну, ты отправилась бы с ним?
Часы на камине пробили семь.
– Да, хотелось бы думать, что отправилась бы. Пожалуйста, пойми, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но твое появление в «Сломанном колесе» не принесет ничего хорошего. Мы должны надеяться, что маркизу и Рафу удастся разрядить обстановку. Ты согласна?
– Но…
– Я спрашиваю: ты согласна?