– А у тебя оно есть?
– Вряд ли, – признался Флетчер, усаживаясь в экипаже рядом с другом. – Ты же знаешь, я не могу себе этого позволить. Однако я заметил, что твое настроение стало гораздо лучше после встречи с леди Николь. Кажется, ты сказал, что уже не злишься из-за этой истории в Уайте.
– Я сожалею о ней, но должен признаться, мой друг, что ты меня разочаровываешь. Люди не хотят слышать ничего, кроме хороших новостей. Мы предпочитаем закрывать глаза и затыкать уши и, в результате, продолжаем совершать одни и те же ошибки.
– На этот раз я с тобой согласен, во всяком случае, насчет повторения ошибок. Взять хотя бы моего отца. Ему давно пора было понять, что игорный дом позволил разместиться в своем помещении банку Фаро для того, чтобы выманивать из простаков побольше денег. Нашей семье пошло бы на пользу, если бы он выучил этот урок наизусть. Но, кажется, ты не это имел в виду? Тебя, видимо, возмущает наше отношение к простому люду.
– Да, до крайности! Железный кулак не бывает хорошим правителем, Флетчер, тогда как желание помочь слабым в итоге приносит пользу всему обществу в целом. Как этого не понимают в палате лордов?
– Вероятно, не понимают, потому что они состоят членами палаты лордов, а не влачат жалкое существование, как низшие классы, – пожал плечами Флетчер. – Но может, пора уже оставить эту тему? Ты высказал свое мнение, и, судя по всему, оно никого не интересует.
После этого резюме Лукас решил не рассказывать другу о своей утренней встрече с лордом Найглом Фрейни, ровесником своего покойного отца, и о том, какое значение будет иметь эта встреча, если Лукас решит ввязаться в предложенное им дело.
– Возможно, ты прав. Но мне хотелось бы чем-нибудь помочь беднякам, – только и сказал он.
Флетчер хранил молчание до тех пор, пока карета не остановилась перед домом на Аппер-Брук-стрит, где он снимал квартиру. Уже взявшись за ручку дверцы, он обернулся к другу:
– Если ты решительно хочешь найти способ помочь им… внутренний голос говорит мне, что не стоит делиться с тобой сведениями, которые я недавно узнал, но я все равно скажу тебе.
Лукас, который в этот момент погрузился в воспоминания об отце, только удивленно поднял бровь:
– Звучит зловеще и многозначительно.
Флетчер снова опустился на сиденье.
– Сказать по правде, поначалу мне так не показалось. Может, это твои речи заставили меня задуматься? Но как бы там ни было, а на прошлой неделе я был в своем клубе и случайно кое-что услышал о нашем дорогом друге лорде Сидмауте.
– Наш знаменитый министр внутренних дел нам с тобой вовсе не дорогой друг, Флетчер. Я сомневаюсь, нравится ли он своей же матери.