Тэд поднялся из-за стола, Кло убрала остатки обеда и поблагодарила Тэда. Он обошел стол и направился к ней. Кло не могла пошевелиться, даже если бы захотела. Он обхватил ее голову руками и прижался к ее губам, поразив Кло необыкновенной откровенностью поцелуя. Она взяла его запястья, собираясь оттолкнуть, но вместо этого прижалась крепче, отвечая на его поцелуй.
— Поужинай со мной, — тихо прорычал он.
— Я...
— Да. — Его язык ласкал мочку ее уха. У Кло перехватило дыхание, и Тэд снова подсказал: — Да.
— Да, — прошептала Кло.
— Хорошо. — Он отошел на шаг назад, не отпуская ее руки... — Я заеду за тобой в шесть.
— Только не в твоем доме, — успела сказать Кло, вспомнив вдруг о принципах.
— Нет, я заеду за тобой в твой дом, — ответил Тэд с усмешкой, нарочно дразня ее. — Расслабься, там будет много других людей. — Он чмокнул ее на прощание и пошел к двери. — Увидимся вечером.
— Пока, — пробормотала Кло, когда дверь за ним уже закрылась. Она поднесла палец к губам, все еще дрожащим после поцелуя.
— Кло! — В дверях стоял отец. Он видел, как Тэд уходил. — Что все это значит?
Он, конечно, ждал, что эти слова смутят ее, как часто бывало в детстве, когда отец требовал объяснений, но сейчас этого эффекта уже не было. Кло выпрямилась.
— Тэд привез мне сандвичи, и мы вместе пообедали. — Она начала раскладывать бумаги на столе.
— Похоже, это было что-то большее, чем обед.
— Папа, как ты можешь! Я уже взрослая и могу обедать, с кем захочу. — Кло медленно и четко проговаривала слова. — И делать все, что захочу.
Лицо отца покраснело.
— Библия говорит нам...
— Я знаю, что говорит Библия, папа.
— Ты знаешь, что я отпевал Джин Лауман? — Кло вздрогнула, как от внезапного удара, но не показала волнения.
— После замужества она была Джин Шиппен.
— Ее семья почувствовала неладное с самого начала, как только она увлеклась Тэдом.
— А может, они даже и не пытались узнать его поближе? А ты в курсе, что она даже не сказала Тэду, что больна диабетом? И ты знаешь, как они обращаются с ним сейчас при встрече?
Отец примирительно поднял руки.
— Хорошо, хорошо. Возможно, я слишком поспешно и строго осудил его, как и все остальные. — Он остановился. — Но я все еще не доверяю ему и не знаю ничего о его намерениях.
Кло улыбнулась, радуясь, что все обошлось и они не наговорили друг другу слов, о которых потом могли пожалеть.
— А как насчет моих? Ты всегда говорил мне о ценностях и морали, так, может, теперь позволишь мне жить и следовать им самой?
Преподобный Миллер открыл было рот, чтобы что-то сказать, потом вздохнул.
— Порой ты очень сильно напоминаешь свою мать. — Грустная улыбка пробилась сквозь маску строгости преподобного Миллера. — Она тоже умела быстро меня приструнить, когда я выходил из себя.