— Слишком холодный, — пробормотала она.
— Знаю, что холодный. — Прикосновение стало более нежным. — Но ты горишь. Это единственный способ сбить жар.
С неимоверным усилием Бриджит разлепила глаза.
— Эрик?
— Угу. — Он прикладывал тряпку к ее затылку.
— Я в постели? — Да.
— У себя в спальне?
— Конечно.
— И ты ухаживаешь за мной?
— Других взрослых в Фаррингтоне нет. Ее глаза снова закрылись.
— Значит, я на небесах. Как чудесно... Я давно мечтала увидеть такой сон...
— Перестань! — велел он. — Ты не на небесах, а в Фаррингтоне. И смерть тебе не грозит.
Однако Бриджит, находившаяся в полузабытьи, не ощутила резкости его тона. Она прижалась губами к предплечью Эрика, наслаждаясь теплом его кожи.
— Знаешь, как давно я люблю тебя? — пробормотала Бриджит. — Целую вечность. Догадываешься ли, сколько раз мне снилось, что ты пришел? — Она вздохнула. — Десятки. Сотни раз. Но сны никогда не были такими реальными. Ни до, ни после. Ни один сон не может сравниться с тем, что я ощутила в твоих объятиях. — В голове туманилось. — Ты помнишь тот день, Эрик? День, когда мы были вместе? А я помню. В мельчайших подробностях. Мне... никогда... не было... так хорошо.
Женщина, метавшаяся в лихорадке, жалобно смотрела на мужа, который гладил ее горячую щеку.
— Да, Бриджит, — хрипло ответил он. — Помню. И мне тоже никогда не было так хорошо.
Затем Эрик умолк и начал следить за тем, как мерно вздымается и опадает грудь забывшейся сном женщины. Признание Бриджит всколыхнуло в его душе чувства, на которые он не считал себя способным.
Затем Фаррингтон встал и принялся бессмысленно расхаживать по комнате. Надо было взглянуть в лицо жестокой правде. Он мог навеки скрыться от мира, запереться в спальне и никого туда не пускать. Но разве можно было затворить свою душу от этого самоотверженного прекрасного ангела, которым была его жена?
Бриджит... Вот уже месяц с лишним он избегал ее, пристально следил за ней, желал ее. Вначале битва была жестокой. Но в тот день, когда они легли в постель, она потеряла смысл.
Ирония судьбы... Он волновался, что именно Бриджит не сможет справиться с последствиями их страсти. Но, что произошло? Бриджит приняла его условия и продолжала жить так, словно не было того незабываемого дня, проведенного в его объятиях. В то время, как он тосковал по ней днями и ночами. И не только по ее телу. Он тосковал по ее душе, ее смеху и тому пылу, с которым она заступалась за Ноэль.
Ноэль... Эрик в первый раз думал о племяннице без боли, забыв об обстоятельствах ее рождения. Это само по себе было чудом.