— Понятно, — коротко отозвался доктор и отвернулся. Сделав глоток вина, он посмотрел на Розу, и в его глазах появилось что-то похожее на разочарование.
Интересно, подумала девушка, поверил ли он, что она на самом деле выходит за Гая, и не имеет ли его разочарование какую-то личную причину?
Ужин прошел довольно приятно, потом они перешли пить кофе в библиотеку. За столом хозяйничала Кармелла. Прекрасная вдовушка так красиво наполняла благоухающим напитком тонкие чашки, что Роза подумала: как жаль, что Кармелла бросила Гая шесть лет назад! А сейчас, что бы ни случилось, он уже никогда не сможет ей поверить так, как верил тогда, и ничто уже не сотрет горечь этих лет без нее. Гай, вероятно, очень сильно страдал, когда она вышла замуж за другого, потому что даже сейчас смотрел на нее глазами, в которых таилась боль воспоминаний. А тот факт, что Кармелла теперь вдова и готова повиснуть у него на шее, должно быть, втайне возбуждал его, пусть даже он и пытался убедить Розу, будто все давно прошло. Тлеющий огонь легко возродить к жизни! Роза настолько была в этом уверена, что ощущала легкую тошноту, наблюдая, как Кармелла нагло использует весь арсенал своих средств, чтобы вновь пленить Уокфорда...
— Пойдемте полюбуемся луной, — внезапно тихо предложил Розе доктор Картер, в то время как другая пара продолжала оживленную дискуссию, предложенную Кармеллой, о перестройке «Выбора Трегони». Скажи Гай лишь слово — и вдовушка была готова заняться декорированием дома хоть сегодня, называя себя признанным экспертом в таких делах.
— Вот! — воскликнул Брюс Картер, раздвинув шторы в дальнем конце комнаты, и перед Розой раскинулось залитое серебристым светом море. Молодая луна казалась брошью, приколотой к бархату неба. — Пейзаж, который никогда не терпит неудачи и ускоряет пульс, правда?
— Да, — согласилась она. Брюс взглянул на девушку.
— Вы должны загадать желание, — посоветовал он. — Или вам уже нечего больше желать?
Роза вцепилась в портьеру, руки ее дрожали, глаза были почти слепы, когда она смотрела на изящный серп луны, парящей над водной гладью.
— Всегда есть что желать, правда? — с трудом вымолвила она.
— Но не тогда, когда вы только что обручились... или я не должен этого говорить? Сам я никогда еще не обручался, так что не могу судить об обуревающих вас чувствах. — Несколько минут царила тишина, затем он спокойно спросил: — Могу я звать вас Розой?
— Конечно. — Откинув назад белокурую головку, она посмотрела на него. Выражение его карих глаз оказалось на удивление теплым и дружеским. — Я тоже этого хочу.