— Творческий застой, — горько усмехнулся Джордж. — Значит, это так называется?
Франсис положила свою руку на руку Джорджа; он почувствовал тяжесть ее браслета.
— Постарайся об этом забыть. Напиши мистеру... — она взглянула на подпись в конце письма... — Ратленду, что, если он так ставит вопрос, ты отказываешься от всех обязательств и... гори они огнем, эти книжки!
— Ты всерьез считаешь, что надо так поступить? Ну а что дальше?
Франсис пожала плечами.
— Ну... — И медленно, растягивая слова, проговорила: — Существуют и другие развлечения.
— Например?
— Через две недели Пасха. — Она взяла нож, которым разрезала конверты, и принялась кончиком чертить по столу, повторяя рисунок дерева. — Я приглашена в Малагу на пасхальную корриду. У меня там друзья, американцы — страстные aficionades[10]. В Малаге лучшие быки и лучшие toreros[11] в Испании. И круглые сутки пьянка.
— Такое красноречие бы да агенту из бюро путешествий!
— Дорогой, на меня-то ты зачем злишься? Не я писала это письмо — я его только прочла.
— Да, да. Прости.
— Ну что, поедешь со мной? В Малагу?
Джордж подозвал маячившего поодаль официанта, расплатился, тот забрал стаканы, и Джордж дал ему на чай, потом нахлобучил фуражку и взял пакет в бело-розовой полосатой бумаге и оба письма.
— Ты мне не ответил, — сказала Франсис.
Джордж встал, держась за спинку стула.
— Ты, видно, запамятовала, что я никогда не был aficionado. От вида крови меня тошнит.
— Я хочу, чтобы ты поехал со мной... — тоном капризной девочки протянула Франсис.
— Я вам все испорчу.
Франсис отвернулась, пытаясь скрыть разочарование, и спросила:
— Куда ты теперь?
— Обратно в Кала Фуэрте.
— Остаться не можешь?
— Нет, пора возвращаться.
— Только не говори, что ты должен накормить кошку.
— У меня есть дела поважнее. — Джордж положил Франсис руку на плечо. — Спасибо, что покатала.
Когда Джордж двинулся в обратный путь, начало смеркаться. Как только солнце спряталось за горизонт, в воздухе похолодало, и Джордж, затормозив возле уединенной фермы, надел предусмотрительно захваченный с собою свитер. Просунув голову в высокий ворот, он заметил женщину, вышедшую из дома, чтобы набрать из колодца воды. Ее силуэт четко вырисовывался на фоне падающей из открытой двери желтоватой полосы света. Джордж сказал: «Buenas tardes»[12], женщина подошла поближе, остановилась, уперев кувшин в бедро, и спросила, где он был и куда едет.
Джорджу хотелось пить; выпив глоток воды из ее кувшина, он попрощался и поехал дальше; свет фар вспарывал сапфировую тьму. На небе зажглись первые звезды; Сан-Эстабан в тени горы казался островком, залитым огнями. Когда Джордж спустился на дорогу, ведущую в Кала Фуэрте, ветер принес со стороны моря свежий смолистый аромат пиний.