Обед готовить ты тоже не просил, но тем не менее собираешься его слопать.
Заткнись! — сказал Джордж и взял бритву.
Он тщательно выбрился и вылил на себя остаток туалетной воды, которой пользовался так редко, что она почти совсем выдохлась.
О, отлично, — любуясь им, одобрила физиономия в зеркале.
Доволен? — спросил Джордж и получил в ответ сардоническую ухмылку.
Стакан с виски уже стоял на столике возле камина, но Селина еще возилась на кухне, перемешивая салат в большой деревянной миске. Джордж взял приемник и, сев спиной к огню, попытался найти какую-нибудь приятную музыку. Селина сказала:
— Внизу, в гавани, поют. Наверное, сегодня праздник...
— Тебе, небось, надоело слушать?
— Странная мелодия.
— Естественно. Марокканская.
Сквозь шорох и треск в приемнике пробились мелодичные звуки гитары. Джордж усилил звук и взял стакан. Селина сказала:
— Ну как, я все правильно сделала?
Джордж попробовал. Получилось слишком крепко.
— Превосходно, — сказал он.
— Надеюсь, и обед удался. Я хотела купить у Марии свежего хлеба, но у вас дома такие запасы...
— Хуанита — хлебная наркоманка. За завтраком она съедает, наверное, десять кусков хлеба с козьим сыром, запивая vino tinto[13]. Не понимаю, как ей удается подняться из-за стола.
Селина вышла из-за стойки и поставила миску с салатом на стол. На ней была рубашка в синюю и зеленую полоску, которая Джорджу никогда раньше не нравилась, и чистенькие темно-синие брюки, аккуратно подпоясанные узким кожаным ремешком, показавшимся Джорджу очень знакомым. Он начисто забыл, из-за чего они с Селиной утром повздорили, но сейчас причина дурацкой ссоры мгновенно всплыла в памяти. Когда Селина повернулась, собираясь пойти в кухню за мясом, он протянул руку и схватил болтающийся конец ремешка.
— Откуда у тебя эти штаны? — спросил он.
Селина дернулась, как щенок на поводке, и замерла.
— Это ваши, — ответила она с напускным равнодушием.
— Мои? — Штаны были, действительно, его: темно-синие саржевые любимые брюки. — Поставив стакан, Джордж повернул Селину к себе лицом. — Но они тебе в самый раз. — Селина подняла и тут же опустила взгляд. — Что ты сделала с моими лучшими брюками?
У Селины округлились глаза.
— Я... Когда вы утром ушли, я абсолютно не знала, чем заняться. Слонялась без дела по дому и вдруг обнаружила брюки, в которых вы были накануне, — довольно грязные. То есть... на одной штанине были пятна... вроде бы от соуса... Ну и я отнесла их вниз и показала Хуаните, а Хуанита их постирала. И они сели.
Это было явное вранье, но у нее все же хватило совести смутиться.