— Буквально пять минут...
— Я спущусь в шлюпку. Там прохладней.
— Хорошо.
Селина стала торопливо спускаться по ступенькам. Пёрл, сидевшая на ограде террасы, поднялась, потянулась, мягко спрыгнула на пол и последовала за ней. Джордж повернулся к Франсис и повторил:
— Она мне не дочь...
— Тогда кто же, черт побери?..
— Свалилась как снег на голову. Приехала из Лондона — специально, чтобы меня отыскать. Вообразила, будто я ее отец.
— А с чего она так решила?
— Увидела фотографию на обложке «Фиесты».
— Ты что, похож на ее отца?
— Да. Мы с ее отцом — дальние родственники, но это совершенно неважно. Его нет в живых. Убит на войне.
— Уж не считает ли она, что он воскрес?
— Когда человеку чего-то очень хочется, он готов поверить в любое чудо.
— Рудольфо сказал мне, что она твоя дочь.
— Правильно. По деревне разнеслась сплетня, и я подумал, что для девочки будет лучше, если я не стану ничего опровергать. Она тут уже третий день.
— И живет здесь... с тобой? Да ты рехнулся!
— Другого выхода не было. Ее чемодан потерялся, а обратный билет украли в аэропорту.
— Почему ты мне вчера ничего не сказал?
— Потому что к тебе это не имеет ни малейшего отношения. — Ответ прозвучал резче, чем Джорджу бы хотелось. — Прости, но так оно и есть.
— Что скажут твои друзья в Кала Фуэрте, когда узнают, что она тебе не дочь? Что ты их обманул...
— Я им все объясню — пускай только уедет.
— А когда это может произойти?
— Когда придут деньги из Лондона. Мы уже задолжали Рудольфо шесть сотен, и еще нужно купить билет, а мои деньги застряли в Барселоне...
— Выходит, дело только в деньгах?! — Джордж непонимающе уставился на Франсис. — Только это удерживает ее здесь? Ты не можешь отправить ее домой из-за пары сотен песет?
— Эта причина ничуть не хуже других.
— Но, скажи на милость, почему ты не обратился ко мне?
Джордж раскрыл было рот, чтобы объяснить, почему, но ничего не сказал. Франсис продолжала допрос:
— Это она хочет тут остаться? Или ты?
— Ни она, ни я. Селина ждет — не дождется, когда сможет вернуться домой, а я мечтаю от нее избавиться. Ситуация, кстати, вполне безобидная.
— Безобидная? Ты что, наивный младенец? Да это же все равно, что сидеть на пороховой бочке!
Джордж, ничего не ответив, сел, сгорбился, положил руки на стол и так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. Франсис всепонимающим жестом положила ладонь ему на руку, Джордж не пошевелился, но и руки не убрал. Франсис сказала:
— Позволь, я тебе помогу. Сегодня в семь вечера из Сан-Антонио улетает самолет в Барселону. Оттуда есть прямой рейс в Лондон — к полуночи она будет дома. Я дам ей денег на дорогу. — Поскольку Джордж не отвечал, она продолжала: — Дорогой, не нужно все усложнять. Я совершенно права, и ты это знаешь. Ей незачем дольше здесь оставаться.