В конце концов решено было обратиться к Пепе, мужу Марии, и попросить его отвезти Селину в аэропорт. Пепе не был профессиональным таксистом, но, если подворачивался пассажир, выгребал из своей старенькой машины пучки соломы, куриный помет и остатки продуктов и подкидывал случайно попавшего в Кала Фуэрте путешественника, куда тот пожелает. Джордж сел в «ситроен» и отправился к Пепе, а Селина, оставшись в Каса Барко с Франсис и Пёрл, начала готовиться к отъезду.
Много времени у нее это не заняло. Она приняла душ, надела любовно выстиранные Хуанитой брюки Джорджа, полосатую рубашку и эспадрильо, которые купила в лавке Марии. Свое замечательное джерсовое платье она уже отдала Хуаните на тряпки, а крохотный купальник без труда поместился в сумке. Вот и все. Селина причесалась, бросила пальто на спинку стула и нехотя, не испытывая никакого желания беседовать с Франсис, вышла на террасу, где та снова разлеглась в шезлонге. Глаза ее были закрыты, но, услышав шаги, она их открыла и, повернув голову, проследила, как Селина усаживается на ограду террасы к ней лицом.
— Все упаковали? — спросила она.
— Да.
— Быстро.
— У меня ничего нет. Чемодан пропал. Его по ошибке отправили в Мадрид.
— Такое случается сплошь и рядом. — Франсис села и потянулась за пачкой сигарет. — Вы курите?
— Нет, спасибо.
Франсис закурила.
— Надеюсь, вы не подумали, что я лезу в чужие дела и выгоняю вас из такого чудесного места.
— Нет. Мне все равно пора возвращаться. И чем скорее я попаду домой, тем лучше.
— Вы живете в Лондоне?
— Да. — И, сделав над собой усилие, Селина добавила: — В Куинс Гейт.
— Прекрасный район. Как вам понравился Сан-Антонио?
— Было очень интересно, — сказала Селина.
— Вы думали, Джордж — ваш отец.
— Я думала, что он может быть моим отцом. Но ошиблась.
— Вы прочли его книгу?
— Пока еще нет. Прочту, когда вернусь домой. У меня будет много свободного времени. — И, помолчав, сказала: — Она пользовалась большим успехом.
— Н-да, — буркнула Франсис.
— Вам не нравится?
— Да нет, книжка хорошая. Свежая, оригинальная. — Франсис глубоко затянулась, стряхнула пепел на каменный пол террасы. — Но больше он ничего не напишет.
— Почему вы так считаете? — нахмурилась Селина.
— Чтобы засесть за вторую книгу, нужна внутренняя дисциплина, которой ему не хватает.
— Джорджу сказали, что у него творческий застой.
— Милочка, это я ему сказала, — расхохоталась Франсис.
— Даже если вы полагаете, что он не способен написать вторую книгу, зачем было говорить о застое?