Он положил руку на медную ручку окна и сильно потряс. Вдруг что-то в этой мускулистой фигуре показалось девушке знакомым. Она разжала зубы, и дикое бешенство тут же охватило ее.
Алексис отперла французское окно.
- Какого дьявола, - крикнула она Майклу Слейну дрожащим от ярости и перенесенного страха голосом, - ты тут шляешься?
Он откинул голову и расхохотался. Смех был приятный - низкий, веселый и с ноткой бесшабашности.
- Я двинул за тобой по пожарному ходу, - сказал он.
- Двинул?… - От безразличия не осталось и следа. В неистовстве она едва ворочала языком.
- Там так скучно, - пожаловался он, будто это объясняло все. - Отодвинься, пожалуйста.
Жесткие руки - она еще слишком хорошо помнила их прикосновения - убрали ее с дороги, и Майкл вошел в темную комнату.
- Свет включить? - спросил он.
Она стиснула кулаки, подбирая слова, чтобы высказать все, что думает. А он тем временем нашарил выключатель. Гостиная Фреда залилась мягким абрикосовым светом.
Майкл Слейн одарил ее наглой ухмылкой.
- Милости прошу к нашему шалашу… - проворковал он. - То есть к вашему.
Алексис не шевельнулась.
- Это что же, очередной твой фокус?
- Фокус? - невинно переспросил он.
- Да, фокус. Вроде тех, что попадают в газеты. Он покачал головой.
- Я думал, вы не принадлежите к числу моих фанов, мисс Брук.
- Не нужно быть фаном, чтобы слышать о драках в ночных клубах, - отрезала она.
- Ну пошалил пару раз, - холодно сказал он. - Я, между прочим, за все сломанное плачу.
Она вспомнила о фотографе на вечере у Шейлы.
- И за разбитые фотоаппараты тоже платишь? Он сжал зубы.
- Никогда.
Она повысила голос:
- Ты намеренно разбил камеру. Я видела. Это ты тоже назовешь невинной шалостью?
- Нет, - сказал он ровным голосом. - Это одна из превратностей войны.
- Ты совершенно невыносим, - сказала она с отвращением.
- Вероятно, ты права, - согласился он. - Но почему бы тебе не закрыть окно? Нам обоим станет гораздо уютнее.
Алексис взвыла от злости. Но возразить было нечего. Она уже начинала замерзать в своей жоржетовой блузке. Потирая предплечья, она отошла от окна. Он не отводил от нее глаз. Она ответила таким же прямым взглядом, но ничего утешительного не увидела.
Сильное, почти уродливое лицо с высокими скулами и глубокими складками у рта, придающими ему вид человека, прожившего нелегкую жизнь и слишком много повидавшего. На левой скуле маленький шрам. На вид старый. Рот чувственный и несколько жестокий. Глаза…
Запоминались именно глаза. Именно там гнездилась его магнетическая власть. Холодные и блестящие, они излучали всю надменность мира.