Странно, но он был прав. Головокружение и тошнота тут же исчезли.
- Слава Богу, - сказала она с чувством.
- Яичница с ветчиной и пинта (Примерно пол-литра) черного кофе - вот что тебе сейчас нужно.
Алексис посмотрела на него с ненавистью. Он побрился и, очевидно, принял душ, потому что волосы еще были мокрыми. Свеж, бодр и готов к подвигам.
- Что мне сейчас нужно, - горько сказала она, - это вернуть обратно последние три дня. Или хотя бы последние двенадцать часов. И не прикасаться к этому вину.
Он выключил кофеварку и налил кофе в глиняные кружки.
- Мне и то показалось, что ты многовато пьешь. Две трудные ночи, и не поела как следует, - сухо констатировал он.
- С чего ты взял, что у меня были трудные ночи? Он с улыбкой напомнил:
- Я ведь делил их с тобой. Она поперхнулась.
- Будь на твоем месте кто-нибудь другой, - продолжал он, - я бы не открывал вторую бутылку. Но ты меня убедила, что умеешь пить… - И он сделал жест, перекладывающий на нее ответственность за похмелье.
Она застонала, думая, за что еще должна нести ответственность.
- Я вела себя как набитая дура, правда? Он пожал плечами.
- Не думай об этом. В основном это просто от усталости, а остальное - моя вина.
Алексис опустила глаза.
- Да брось ты. - В его голосе звучала досада. - Я понимал, на что иду, а ты - нет. Думаю, что мы довольно легко отделались.
Алексис знала, что речь идет не о действии на нее вина, а о гораздо более сильном действии его близости, из-за которой она лишилась вчера всякого здравого смысла.
Она с трудом выговорила:
- Я знаю, что плохо вела себя прошлой ночью… Он посмотрел, будто не веря ушам.
- Плохо вела себя? За кого ты меня принимаешь, Алексис? - Голос звучал хрипло. - Я хотел тебя. И ты выпила достаточно, чтобы подумать, будто тоже хочешь меня.
Она вспыхнула. Он не отводил глаз.
- Кстати, просто для интереса - почему? Ты довольно ясно дала понять, что не принадлежишь к числу моих поклонниц. Все-таки захотелось обзавестись скальпом кинозвезды?
Алексис поморщилась от его слов. Они были острее стали.
- Не знаю, - сказала она с совершенно несчастным видом. - Я никогда такого не делала. То есть я не…
Она оборвала себя на полуслове. Суровый орлиный профиль напротив не располагал к признанию в девственности. Вряд ли Майкл Слейн сочтет это достаточным оправданием чего бы то ни было.
- Я не распутница, - неуклюже закончила она.
- А я, стало быть, распутник? И можно проводить надо мной эксперименты вроде вчерашнего?
- Нет. - Алексис была в ужасе. - Я не это имела в виду. Я вовсе так не думала.
- Вчера ночью, - согласился он, - ты вообще не думала.