Она закрыла глаза.
- Мне очень жаль, - выдавила она из себя.
- Не сомневаюсь. Вчера я тебя пожалел - не забывай об этом, - произнес он с мягкостью, которая показалась ей опаснее крика.
Она поморщилась.
- Но если ты еще раз дашь мне такой шанс, - продолжал он, - предупреждаю честно: я им воспользуюсь. Так что берегись, Золушка.
Еще раз? Алексис вспомнила ощущение его гладкой теплой груди под пальцами и ослепла. Когда зрение вернулось, он говорил о багаже.
- … не знаю, куда.
Она сглотнула и отпила живительного кофе.
- Большую часть надо перенести в музыкальную комнату. Это над главным залом. Между башнями, - объяснила она. - Я оденусь и покажу.
Она надела самые потрепанные джинсы и застиранную рубашку. А то подумает еще, что она хочет выглядеть соблазнительно. Пока они перетаскивали книги и рукописи в музыкальную комнату, Алексис старательно сохраняла дистанцию.
Поймав его понимающий взгляд, она догадалась, что он заметил это. Но сказано ничего не было.
Музыкальная комната была длинным, высоким и совершенно пустым помещением с полированным деревянным полом и розовыми шторами на высоких, от пола до потолка, окнах по обе стороны.
- Чувствуешь себя как в мыльном пузыре, - сказал Майкл. - Свет со всех сторон и голос будто не свой.
- Это специально, - пояснила Алексис, радуясь нейтральной теме. Она все еще не могла встретиться с ним взглядом. - Для хорошей акустики. Потому и голоса звучат странно. Кроме поющих, разумеется.
Он закинул голову и сильным баритоном спел пару строк из «Тела Джона Брауна». Голос заполнил всю комнату.
- Ты права, - удивился он. - Как это выходит?
- Насколько я понимаю, дело в резонансе натуральных материалов и размерах, - принужденно сказала она.
Майкл, очевидно, без труда выбросил из памяти прошлую ночь.
- И что же твой отчим здесь делает? Поет? Алексис сосредоточилась.
- Нет. Это для сольных концертов. Певцов. Струнных квартетов. Понимаешь?
Майкл покачал головой.
- Вряд ли, - сухо бросил он. Попрыгал. - Но пол отличный. Даже пружинит. Идеально для танцев. - Он осмотрелся. - Он устраивает вечера, твой отчим?
Алексис подумала о музыкальных собраниях Фреда.
- Да, но не те, что ты имеешь в виду. - Она посмотрела, как Майкл изучает освещение. - А ты их любишь, да? - спросила она с неосознанной грустью.
Он глянул, прищурившись.
- Люблю? Это часть работы. - Задумался на минуту, а потом скорчил рожу. - Черт возьми, приемы, вечера, коктейли - это само по себе целая профессия.
Он сел на стул у пианино и опустил руки между коленей.
- Я был нищим мальчишкой, Алексис, - сказал он лишенным эмоций голосом, - у меня не было семьи, владеющей замками, не было славы в хромосомах. Я хотел сниматься в кино. Делал, что полагалось. У меня был талант, и я вкалывал как лошадь. Да, и ходил на приемы. Так было нужно. Я не стыжусь этого.