Тогда как Майкл Слейн… Алексис замерла. Как она могла думать, что обзавелась иммунитетом? Стоило вспомнить о Майкле, и какая-то тайная частичка ее души дрогнула. Конечно, они с Майклом во всех отношениях играют в разных лигах, но она готова побиться об заклад собственной жизнью, что он не лгал ей.
И теперь ее очередь сказать ему правду. Она похолодела от этой мысли. Но существует нечто более важное, чем смущение; Алексис теперь это знала. Она расправила плечи и пошла к нему.
Майкл был в своей комнате и стаскивал грязные ботинки и носки. Рубашку он уже снял. Алексис увидела намечающиеся на мускулистых плечах синяки. У нее сжалось сердце. И Патрик хотел ударить его!
Она спросила прерывающимся голосом:
- Ты в порядке?
Он поднял голову. В карих глазах стоял лед.
- Я в норме.
- Я… Мне очень жаль, что так вышло с Патриком…
- Патрик, - сказал он без выражения. - Да. Я, выходит, что-то не расслышал, когда ты рассказывала о нем?
Алексис замерла от этого ледяного голоса.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты не позволяешь настоящим людям притронуться к себе, - сказал он. У нее было такое ощущение, будто он скомкал свою злость и швырнул ей.
- Что?
- Это его слова, - напомнил Майкл. - Твоего Патрика. Ты не позволяла настоящим людям притронуться к себе. Настоящие люди, насколько я понимаю, - это сам Патрик. А если он не прикасался к тебе, то из твоих рассказов следует, что никто другой тоже.
Алексис сглотнула. Он был зол, более чем зол.
- Ты это знал, - шепотом протестовала она.
- Черт! - Это был взрыв. Он запустил пятерни в шевелюру, явно пытаясь сдержаться. - Я знал, что у тебя странные табу и буйный любовник, от которого надо сбежать. - Его голос хлестал, как плеть. - Но я не знал, что ты… - Он вскочил, схватил ее за плечи и заглянул через глаза в самую душу. - Скажи мне правду, Алексис. Вчерашняя ночь была для тебя первой?
Она побелела.
У Майкла окаменело лицо.
- Черт! - сказал он снова.
Алексис хотелось умереть. Вместо этого она гордо вскинула голову.
- Какое это имеет значение? Чего ради? Если это не важно для меня… - она с трудом сглотнула, - тебе-то что?
Его глаза стали почти черными. Он оттолкнул девушку.
- Мне-то что… Если у тебя будет ребенок от меня, это будет иметь ко мне очень большое отношение, - ровным голосом сказал он. - Тебе не кажется?
Алексис задохнулась. Он сказал это с рассчитанной грубостью, как если бы желал сделать больно. Она все поняла. Значит, это была физиология, и ничего больше.
Майкл провел рукой по лицу.
- Господи, ты что же, в самом деле не понимаешь?
Он снова взял ее за плечи. Она чувствовала силу мускулистых рук. Собственные кости показались ей хрупкими и беззащитными в этих руках.