— Эт-то еще что? — покраснел Шанц.
— Помянутые вами политические противники, — пояснил МакБрайд.
Процессия остановилась, духовые грянули с новой силой, собравшиеся избиратели, разгоряченные бодрящими напитками и изрядным количеством съеденного мяса, принялись драть глотки. При звуках энергичного военного марша в толпе возникли первые признаки массовой истерии.
— Разгоните людей! — приказал МакБрайд своим людям. — Танцы кончены! — Он направился к головной машине колонны. — Проезжайте! Проезжайте немедленно! Убирайтесь отсюда!
— Брось, парень! — донеслось из машины. — Веселье только начинается. Хайрам Андерсон — следующий прокурор города! Ура-а-а!
— Ура-а-а-а! — нестройно, но громко грянула толпа сторонников.
Полетела первая бутылка, врезалась в стену, брызнула веером осколков.
— Черт побери, вы устраиваете беспорядки! — заорал МакБрайд. — Проваливайте!
Первая машина тронулась. Остальные продолжали дудеть. Некоторые пассажиры уже выскочили и принялись срывать плакаты Круга-Беделла, чьи сторонники активно против этого возражали. В воздухе замелькали кулаки. Началось настоящее народное веселье, праздник для всех и каждого, вход свободный, выход как придется. Оркестры наяривали наперегонки, подстегивая свободное волеизъявление. Визжали женщины, орали мужчины, толпа бурлила, не рассасываясь. Полицейские лупили дубинками наиболее горячие головы. Запущенный кем-то кирпич разбил ветровое стекло двигавшейся машины, попал в водителя. Автомобиль вильнул и врезался в дом.
— Дьявол… — простонал МакБрайд.
Он рванулся к оркестровой машине, пробился к ней, вскочил на подножку и вырвал из рук тромбониста его рабочий инструмент:
— Прекратить! Следующий, кто дунет, будет ночевать в каталажке!
Музыканты смолкли. Капитан соскочил и понесся к помосту, где столкнулся с олдерменом Беделлом.
— МакБрайд, что вы тут устроили? Что происходит?
— Майские праздники! — огрызнулся капитан.
— Спокойно, спокойно.
— Слушайте, Беделл. — МакБрайд подхватил олдермена под руку. — Вы, конечно, мне не друг, но я вам даю дружеский совет. Убирайтесь отсюда. Быстро в машину, дуйте домой, запритесь и не высовывайтесь. За вами охотятся.
— Охотятся? — Беделл сверлил МакБрайда буравчиками маленьких острых глазок. — Дичь крупновата.
— Не шутите с огнем. Вы в опасности.
Но Беделл оказался сильно навеселе. В таком состоянии храбрость и доблесть дают плохие советы. Хряпнул он не для забавы, а для пользы дела, для вдохновения — все знали, что особенно красноречив и находчив этот оратор именно в состоянии умеренного подпития.
— МакБрайд, у меня ответственное выступление…