Справа от Фича лежала во тьме река, над ее маслянистой поверхностью в небе поблескивали немногочисленные звезды. Трижды Фич останавливался, чтобы сказать ей:
— Нет! Нет! Они все неправы! Бог должен существовать! Обязательно должен!
Он говорил это торжественно, размеренно, словно совершая какой-то ритуал, вознося молитву своему собственному божеству. После третьего раза его ненависть постепенно стала улетучиваться.
Коротышка остановился и присел на ствол рухнувшей сосны. Ночной воздух полнился запахами влажной земли и металла. Там, где сидел Фич, ветра совсем не чувствовалось, хотя бриз легко покачивал кроны ближайших деревьев. Какой-то зверек, скорее всего, кролик промчался через усыпанную сосновой хвоей поляну за спиной у Фича. Вдалеке вроде бы раздавалось кваканье жаб, но оно еле слышалось, поэтому ничего нельзя было сказать наверняка. Среди деревьев вяло мельтешили светлячки — словно желтые огоньки, пробивающиеся сквозь выеденные молью прорехи в колышущейся от дуновения воздуха занавеске.
Фич сидел на поваленной сосне довольно долго, лишь иногда шевелясь, чтобы пришлепнуть назойливого москита. Когда он поднялся на ноги и отправился в обратный путь, то двигался быстро, уже не спотыкаясь.
Он миновал барак американцев, прошел через заброшенный ангар с паровой молотилкой и, в конце концов, оказался возле дыры в стене склада, еще не заделанной после взрыва котла. Плахи, которыми наспех забили отверстие, еле держались на гвоздях. Фич легко отодрал пару досок, пролез внутрь и вскоре выбрался обратно с внушительной канистрой бензина.
Направляясь вниз по течению реки, он умудрялся держаться на расстоянии шага от кромки воды. Вскоре справа от него возник ряд невысоких строений, их силуэты на фоне ночного неба походили на черные зубы в пасти тьмы. Фич пошел по тропинке прямо к ним. Он слегка вспотел, под ногами у него трещали щепки, а в канистре мягко булькал бензин.
Выйдя из сосновой рощицы, окружавшей бараки поляков, коротышка опустил бак на землю и с шумом причмокнул. В двойном ряду строений не виднелось ни одного освещенного окна и не доносилось ни звука, только южный бриз шелестел листвой на деревьях.
Фич двинулся от сосен к крайнему бараку с южной стороны. Он наклонил канистру у стены, а потом пошел дальше. У каждого здания коротышка делал остановку, и около шестого барака бензин закончился. Фич поставил бак на землю, задумчиво почесал в затылке, пожал плечами и вернулся к самому первому строению.
Там он извлек из жилетного кармана длинную спичку и чиркнул ею сзади по штанине. Ничего не вышло. Он ощупал брюки; они промокли от росы. Отбросив спичку, Фич достал другую и зажег ее об изнанку жилета и, присев, поджег щербатую доску, уже потемневшую от бензина. Расщепленная древесина занялась огнем. Фич, отступив на шаг, с одобрением взирал на происходящее. Спичка в его руке наполовину догорела, но коротышка успел запалить нависающий над его головой скат крыши, покрытый толем.