Лучше не жить!
С другой стороны, а вправе ли он вмешиваться? Вполне могло быть, что с Морозовым — Бекасов разузнал об избраннике Мелкой все! — она будет счастлива, почему нет?
Мужик небедный, два вуза за спиной, собственное дело, воспитан неплохо и не злой. Слышал Бекасов кое‑какие сплетни о его первом браке. Бывшая жена до сих пор деньги из него выжимает, а ведь как скверно расстались…
Морозов неплох, незачем себя обманывать.
И гораздо состоятельнее Бекасова.
Что он может предложить Мелкой, кроме себя? Свой сомнительный бизнес? Жалкой прибыли едва хватало на самое необходимое!
Правда, Бекасов не собирался заниматься тротуарной плиткой все жизнь, были у него кое‑какие наметки, и даже первые шаги уже сделал. Нужные договоры подписаны, послезавтра он получит обещанный кредит, и тогда года через два‑три…
Бекасов тысячи раз восстанавливал в памяти сцену в парке и глупо утешал себя — в самой Мелкой особой влюбленности незаметно. Она держалась с Морозовым как с любым из знакомых — спокойно и отстраненно. Больше думала о своем и постоянно забывала, что в парке не одна.
Жаль, Морозова это не раздражало!
И пса тоже, как ни странно. Этот увалень не ленился напомнить о себе весьма энергично. А Мелкая лишь смеялась и прикрывала лицо руками, Суслик все норовил ее лизнуть.
Чтобы выбить из головы дурные мысли, Бекасов работал так, как не работал в жизни, буквально на износ. И за день успевал столько…
А вечером все равно спешил к Мелкой — в конце концов, почему он должен что‑то менять?
Бекасов старательно делал вид, что не в курсе ее нового знакомства. Равнодушно позевывал, когда Эльвира пыталась что‑то рассказывать. Привычно подтрунивал над подругами. Демонстративно ухаживал за Эльвирой. Выговаривал Мелкой за легкие кроссовки на тонкой подошве, забытую кофточку, прохладно все‑таки…
Он сам не знал, на что надеялся.
Проклинал бабу Полю — напредсказывала на его голову.
С неприязнью всматривался в фотографии.
Физиономия старухи на всех снимках без исключения почему‑то казалась Бекасову довольной‑предовольной, словно у кошки перед полной миской сметаны. Бекасов злился — так и до шизофрении недалеко.
Временами Бекасов ненавидел себя за эти спектакли и чувствовал вину перед обеими девушками.
Он упорно подражал страусу, прятал голову в песок!
Эльвира продолжала на что‑то надеяться, а он не решался объясниться, да и что бы он ей сказал? Что безнадежно влюблен, только недавно это понял, и до сих пор не может смириться?
А Мелкая… Мелкую он должен был оставить в покое, и как можно быстрее. Морозов куда лучший вариант, чем он сам, — Бекасов отлично это понимал.