Таисия будто наяву увидела его ехидную улыбку и сжала телефон так сильно, что заныли пальцы. Как не раздавила, непонятно.
— Ведь что звоню…
— Я вся внимание, — холодно процедила Таисия.
— Не перебивай, сам собьюсь, ну вот, мысль потерял…
— А она у тебя была?
— О‑о, начнем сначала?
— Нет, извини. Ты собирался сказать, зачем позвонил…
— Ах да! Я просто хотел напомнить, что вечером зайду. Планы не изменились, мы по‑прежнему штурмуем бары‑рестораны, отрываемся, короче, по полной, так что настраивайся заранее…
— …
— Эй, ты меня слышишь?
— К сожалению.
— Тогда подыщи что‑нибудь понаряднее вчерашних драных джинсов и линялой тряпки, которую ты важно обозвала «блузоном»!
— Обязательно, — угрюмо пообещала Таисия.
— Может, заскочить в магазин и что‑нибудь купить тебе? На выход? Размеры я твои знаю…
— Нет!!!
— Не доверяешь?
— С чего ты взял? Просто…
— Ну что «просто»?
— Просто… — И Таисия, зажмурившись, выпалила: — Просто я не могу с тобой никуда пойти!
— Что? Я, кажется, не расслышал, какие‑то шумы, понимаешь ли, в трубке…
— Все ты расслышал, — хмуро огрызнулась Таисия. — Я сказала — никуда не могу с тобой пойти. Сегодня. Ничего страшного, можно ведь и в другой день, большой разницы не вижу…
Федор Федорович по‑прежнему молчал. Таисия широко улыбнулась собственному отражению в витрине: кажется, раунд за ней.
Девушка брезгливо отпрянула: пьяного парня с дурным, плывущим взглядом шатнуло прямо на нее.
Сзади кто‑то сдавленно охнул, Таисия только сейчас поняла, что налетела спиной вовсе не на стену.
— Извините, пожалуйста, — виновато пробормотала она, оборачиваясь.
И звонко чихнула, уткнувшись носом в чужую рубашку: от незнакомца почему‑то остро пахло сосной, причем крымской. Баба Поля обожала этот запах, она вообще любила Крым. Не центральный, не Ялту даже, а Керченский полуостров с его иссушенными зноем степными просторами и неглубокими теплыми заливами.
— Куда ж я денусь, барышня…
— Что?..
— Извиню, конечно.
Широкие поля шляпы мешали видеть, незнакомец оказался слишком высок. Таисия могла рассмотреть лишь светло‑бежевую хорошо отглаженную рубашку, пришлось поднять голову.
Таисия удивленно моргнула: вдруг показалось, что она уже встречала где‑то этого человека. Видела худое смуглое лицо и серьезные, даже хмурые глаза, длинные, будто срезанные снизу, совсем не русские.
— Э‑э‑э… — Таисия стремительно краснела, не представляя, что сказать.
— Не понял, но внимательно слушаю. — Губы мужчины дрогнули, но смотрел он по‑прежнему серьезно.
— От вас… крымской сосной пахнет.
— Что?.. — В глазах незнакомца что‑то изменилось, и Таисия с изумлением отметила — они вовсе не темные, а светло‑карие, даже скорее желтые. И золотых крапинок в радужках становилось все больше…