Таисия оглянулась на Эльку и неохотно снизила скорость, ей почему‑то расхотелось терять подругу из виду. Что‑то такое витало в воздухе…
Мимо бесшумно промчался джип, и Таисия вдруг поняла, что и до этого не слышала музыки из пролетающих по дороге машин. Сегодня они оставляли городу только шорох шин, визг тормозов и бензиновые выхлопы.
Огромный промышленный город необъяснимо притих. И окон в домах сегодня светилось меньше, и влюбленные кошки не голосили в кустах, и дворовые собаки молчали, не реагировали на машины и прохожих, словно воды в пасти набрали, что совсем непонятно.
«И соловьев не слышно, — удивленно подумала девушка. — А вчера в это время они так пели…»
Сердце болезненно сжалось. Таисия снова оглянулась на Эльку и немного успокоилась: подруга отставала метров на триста. Таисия отчетливо ее видела, не лицо, конечно, а фигуру.
«Зря я перед уходом не поговорила с бабой Полей, совсем из‑за Эльки про нее забыла…»
Таисия тут же рассердилась на себя: Бекасов терпеть не мог, когда она ссылалась на мнение «умершей старухи».
Наверное, он прав. Она в любой сомнительной ситуации бежит к фотографии, будто ей пять лет и она все еще нуждается в няньке.
«Не ври хоть себе! Как раз против няньки Бекасов не возражал бы. Он никогда не сомневался в том, что она тебе и сейчас нужна, да что там — он и был все эти годы при тебе нянькой… — Таисия горько усмехнулась. — Все дело в том, что баба Поля умерла. И он не верит в ее существование. Для… Феди она — просто место на кладбище. Мраморная плита с фотографией и подписью. А моя вера в нее, считает он, по‑детски глупа и даже опасна. Феде не понять, как тяжело остаться одной. Даже если баба Поля — иллюзия, эта иллюзия меня греет…»
Таисия зажмурилась: она впервые назвала Бекасова Федей, пусть мысленно. И он вдруг стал как‑то… ближе, на мгновение, не больше. Жаль, что он никогда не принимал ее всерьез, так и не понял, что она повзрослела.
«Повзрослела, как же! А фотографии, расставленные повсюду? — оправдывая друга, напомнила себе Таисия. — А детский лепет — мол, няня сказала? И бесконечные ссылки на нее! Хороша взрослость…»
И Таисия тоскливо подумала, что действительно пора взрослеть. Не из‑за Феди, его она уже потеряла — смешно выбирать между ней и Элькой, Элька такая красавица… Просто пора, и точка.
Бекасовское любимое присловье — «и точка». И баба Поля частенько так говорила, просто Федя уже забыл.
Не Федя, не Федя! Федор Федорович. Еще лучше — Бекасов.
Тем более что она сама почти влюблена. Вон даже на свидание бежит. Правда, с Элькиной подачи, но ведь не тащат же ее в сквер связанной, значит, и сама не против.