Ваня открыл рот, закрыл и буркнул что-то невразумительное.
– Нет, что за ребенок?! То молчит, то мычит! Двойка, Воронцов. И в дневник и в журнал! И родителей сюда! Без родителей ни на один урок больше не пущу! А-а! Прорезался все-таки у нас голосок?! Нет! Ничего слушать не хочу! Это что еще за слезы? Хоть бы при девочках постеснялся! И очень хорошо, что папа тебя накажет! Значит, все-таки есть на тебя метод воздействия! Значит, в следующий раз будешь слушать, а не в облаках летать! Пора нести ответственность за свои поступки. За свою нерадивость. Ты уже не маленький! Хотя твоя мама про тебя такое рассказывала… Мне за тебя стыдно, Воронцов! И всем ребятам за тебя стыдно! А тебе самому не стыдно, Воронцов? Все! Хватит с меня трагедий! Хватит! Иди на место! На мес-то! Говорю по буквам…
Скорость лыжника выдавала в нем молодой возраст. Тело, радуясь нагрузке после долгих часов сидячей работы, сгруппировалось – спуск вниз. Здесь тропинка уходила резко вправо. Лыжник остановился; память назойливо рисовала летние колоритные пейзажи и прямую дорогу через лес. Он ошибся и свернул не туда? Кирилл огляделся; нет, все верно. Так он быстрее доберется до дачи. Руки и ноги вновь заработали, наслаждаясь скоростью. Его друзья наверняка уже там. Предвкушение шашлыков, красного вина с его любимой гитарой и ненавязчивого, беззаботного трепа обо всем – о девчонках, о тачках, о победах на работе, о бестолковом начальстве… Снег аппетитно хрустел под ногами. Солнце появлялось в кронах деревьях и приветливо щекотало кожу. Стало жарко. Молодой человек притормозил, воткнул лыжные палки в сугроб. Зря он так утеплился. Может, снять куртку? Чуть подумав, он расстегнул молнию. Стянул толстый свитер и пихнул в рюкзак. Вспомнил, что где-то на дне была бутылка воды. Кирилл не без удовольствия сделал пару глотков. Взгляд привлек бугор неподалеку, – на том бугре примостилось больше десятка птиц. Они швыряли подтаявший снег и что-то пытались выковырять из-под пленки. Или это не пленка? Заинтересованный, он сбросил лыжи, сделал несколько шагов… И тут же отпрянул, как ошпаренный. Проливной пот и тошнота накрыли одновременно. Кирилл присел на корточки, потер снегом виски, стараясь прийти в себя. Еще раз посмотрел на нежданную находку. Перед ним лежал труп человека. Точнее, женщины; несколько длинных темных прядей волос выглядывали из-под драного пакета с витиеватой надписью «Adidas». Труп лежал лицом вниз, вытянув руки над головой. Молодой человек растерянно огляделся, будто в поисках присутствия других людей. Но в такой глуши рассчитывать на чью-то помощь и поддержку не приходилось. Выстрелила спасительная мысль о том, что можно убежать и забыть все, как дурной сон. Не связываться. Черт его дернул вообще подойти! К чему лишние расспросы и не дай бог, проблемы? И там, на даче уже заждались… Но чувство подавленности уже накрыло с головой. Кирилл вернулся к лыжне и подытожил: «Мясо мне в рот точно не полезет!». Вскоре с вокзала поступил звонок: