— Нескромный вопрос, — сказал Савинский, смотря на Карташева, — вообще благосклонно дамы к вам относятся?
Карташев смутился и только махнул рукой, а Савинский, смеясь, сказал Лостеру:
— Что, Николай Павлович, совсем ведь еще юноша?
Он ласково смотрел в глаза Карташева и, пододвигая к нему чашу с ботвиньей, говорил:
— Пожалуйста!
— Вино белое или красное? — спросил Савинский.
— Белое, конечно, — сказал авторитетно Лостер.
— Белое, — сказал и Карташев.
— Дайте нам… дайте нам… ну, гут-дор.
— Вы знаете, — обратился он к Карташеву, — разницу в винах? Если вы хотите быть веселее — пейте рейнское. Если хотите крепко спать — бордо. Если хотите ухаживать за женщинами — пейте бургонское. Англичане предпочитают это вино, и так как я имею слабость к англичанам…
Савинский выставлял себя пьяницей, но пил очень мало, еще меньше пил Лостер.
Прощаясь, Савинский сказал Карташеву:
— Очень вам благодарен за все сообщенное. Я ответное письмо сегодня же напишу и пришлю к вам. Вы дома будете?
— Да, я прямо домой еду.
Савинский записал адрес Карташева.
— Это ваша сестра сегодня утром была с вами?
«Черт побери, — подумал Карташев, — он в окно, значит, увидел».
— Да, сестра.
— Сходство есть.
У выхода Карташев столкнулся с братом.
— Ну, едем скорее, — устало проговорил Сережа. — Тебе там хорошо было прохлаждаться, а у меня, братец мой, только слюнки текли, и теперь брюхо так подвело…
Сережа хотел было сесть на извозчика, но Карташев, сделав знак извозчику, сказал:
— Пройдем немного пешком.
— Это еще зачем?
— Я тебе потом объясню.
Пройдя и сев на извозчика, он рассказал, как Савинский в окно увидел сегодня Маню.
— Ну, так в чем же дело? — обиделся Сережа. — Тебе совестно, что ли, что я твой брат и ты со мной едешь?
— О, чучело! — рассмеялся Карташев. — За твой голод я хочу тебя вознаградить. Я куплю тебе свежей икры, балыка…
— Валяй!
— Куплю персиков, всяких фрукт…
— Валяй, валяй!
— И подарю тебе сто рублей.
— А вот это и совсем умно, — развеселился окончательно Сережа. — Это очень умно, пожалуйста, почаще приезжай.
В фруктовых лавках Сережа говорил брату:
— Смотри, смотри, свежие фисташки в кожуре, а вот уже и виноград константинопольский, и свежие орехи.
Накупили всего. Увидел Сережа на улице продающийся альвачик и обратил и на него внимание брата.
— Мне и его надо, — сказал старший Карташев.
— А теперь, знаешь, — предложил Сережа, — чтобы закончить, заедем и выпьем квасу на углу Успенской и Александровской. Ты, наверно, давно его не пил?
— С гимназических времен.
— Любил его?..
— Очень.
Старший Карташев, отпив, сидя на зеленой скамье под навесом у входа в погреб, где разливали квас, сказал: