— Незачем везти меня в Бентон, — запротестовала она. — Я не хочу…
— И как ты собираешься добираться к себе? Самостоятельно? Ты слишком много выпила!
Холодный снисходительный тон Лоренса не остановил ее.
— Я возьму машину матери, — заявила она, сама не понимая, что говорит.
— Тебе нельзя садиться за руль. Ты выпила!
Выпила? Да, есть немного, призналась себе Бэб, но если бы он выслушал ее, то понял бы, что она не собирается никуда ехать. Но нет, он только и может изрекать свои идиотские истины, ему наплевать, что говорят другие. Пожалуй, она выпила чуть больше, чем он, но не напилась же до бесчувствия и не закончила ужин, горланя непристойные песни!
Что за чепуха! Лоренсу не хочется делать из-за нее громадный крюк, а ей не хочется возвращаться в Бентон. Неужели они не могли спокойно обсудить столь простой вопрос? Почему даже самые обычные вещи становятся у них поводом для препирательств?
Беда в том, что Лоренс не умеет слушать. Так пусть сам и страдает. Черт с ним.
Она скользнула взглядом по его точеному профилю. Мраморный Бог? Нет, гранитный истукан! Он казался таким далеким, будто их разделяли громадные пространства. Трудно поверить, что совсем недавно он сжимал ее в объятиях.
К черту! Кто дал ему право напрочь отгородиться от нее, делать вид, что ее не существует в природе? И все только потому, что инициатива окончания вечера исходила от нее, а не от него.
— Какой же ты черствый человек. Эгоист несчастный! — взорвалась она. — Только потому, что решил единственный раз вытащить меня из дома, а вечер закончился не так, как ты рассчитывал…
— А как он должен был закончиться, Барбара? — перебил ее Лоренс.
— Я… — начала Бэб и запнулась, осознав, что он находится у опасной черты и тоже готов взорваться. Под ее ногами будто разверзлась пропасть.
— О, понимаю, — язвительно продолжил он, — ты полагала, что приглашение на ужин одновременно включает и последующий завтрак?
— Что? Да как ты смел!
— Прости, Барбара, но я веду себя вполне корректно и сдержанно с теми, с кем провожу собеседования.
Девушка не верила собственным ушам.
— Если ты хоть на мгновение вообразил, что…
— Да ничего я не вообразил, — перебил Лоренс. — Весь вечер в твоих глазах читалось приглашение. Я мог уложить тебя в постель в любую минуту, — заявил он, притормозив у светофора. — Тебе обидно, что я этого не делаю?
Спокойно. Не реагируй. Делай вид, что его не существует. До этой минуты Барбара едва ли сознавала, что способна испытывать к кому-либо сильную ненависть. Ни секунды больше невозможно находиться с ним рядом! Молниеносно отстегнув ремень, Бэб схватилась за ручку дверцы.