18 июля 1998 года в Петербурге состоялись похороны человеческих останков. Российская бюрократия из кожи лезла, чтобы доказать, что эти останки принадлежат бывшему императору Российской империи Николаю Александровичу Романову и его семье. В 1993 г. Генеральной прокуратурой было возбуждено уголовное дело № 16-123666-93 с очень осторожным названием: «Дело об обстоятельствах гибели членов Российского императорского Дома и лиц из их окружения в 1918–1919 годах».
Даже в самом заглавии содержится убежденность в гибели членов Российского императорского Дома, принятой в качестве отправной точки для следствия.
Естественно, что при такой постановке вопроса следствие не обязано было объяснять, почему в материалах белогвардейского следствия соседствуют друг с другом показания свидетеля, видевшего трупы членов Царской семьи в доме Ипатьева, и показания других свидетелей, видевших членов Царской семьи живыми в сентябре 1918 года в Перми. Оно и не объясняло.
По распоряжению правительства Российской Федерации была организована Правительственная комиссия по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков императора Николая II и членов его семьи. Комиссия состояла из двадцати двух человек.
Работа продолжалась с 1991 по 1998 год и закончилась полным провалом. Если в начале прошлого века для того, что бы убедить западную общественность в расстреле Царской семьи достаточно было двух книг — Соколова и Дитерихса, изложивших только собственную версию и скрывших факты, противоречащие ей, то для того, чтобы убедить западную общественность современному следствию потребовались сложнейшие экспертизы для идентификации найденных Рябовым трупов как трупов Николая Романова и членов его семьи.
Опять не получилось.
Нашлись авторитетные люди, усомнившиеся в корректности проведения этих экспертиз и подвергшие сомнению их результаты. Но их мнение было проигнорировано следствием. Даже Правительственная комиссия усомнилась в выводах официального следствия. Никто из ее членов не подписал итоговый документ. Историки, вошедшие в эту комиссию, возмутились и написали особое мнение о работе следствия. Не поверила следствию и Православная церковь, сочтя доводы следствия неубедительными. Представитель Православной церкви в комиссии также высказал особое мнение.
Протокол был подписан только председателем комиссии Немцовым, да и то в порядке выполнения указания, данного ему Ельциным. Политический момент требовал захоронения останков именно как останков семьи Романовых.
Таким образом, единственным, кто официально признал найденные человеческие останки принадлежащими членам Царской семьи, был Борис Ефимович Немцов.