— Да, сменила. — Месяцев шесть назад, в порыве самосохранения.
— Ты позволишь мне войти в дом?
Ей, в сущности, почти нечего было ему сказать, но почему нет? Если так пойдет и дальше, она может считать себя исцелившейся.
— Конечно.
Она открыла дверь и впустила его. Он огляделся и улыбнулся.
— Все, как я помню. У тебя чудесный вкус, Уиллоу. — Он подошел к ней и обнял за талию. — Ты хорошо выглядишь. Сексуально.
Сексуально?
— С каких это пор? — спросила она. — После нашего единственного раза ты сказал, что воспринимаешь меня как свою сестру.
— Нет, это был не я. Я думаю, что ты секси.
Секси? Она? Это был ответ на все ее молитвы. Она ждала наплыва облегчения, прилива счастья, но вместо этого обнаружила, что думает о том, что он испачкает ей ковер своими ботинками.
Она выскользнула из его объятий и пошла на кухню, где налила два стакана чая со льдом.
— Я сделал это, Уиллоу, — сказал он. — Я привел в порядок свою жизнь, как ты всегда убеждала меня сделать. Я переехал в Таксон, нашел работу и поднакопил деньжат. А когда возникает желание выкинуть какую-нибудь глупость, я спрашиваю себя: а Уиллоу бы так сделала? И сам себе отвечаю — нет. Я отхватил приличный куш в покер и купил долю в «Джиф-и Льюб». Это отличная компания, и дела у меня идут хорошо. И я откладываю на дом.
— Я очень рада за тебя, — искренне сказала она. Она была рада, что он нашел то, что хотел.
— Я не хочу возвращаться к тому, каким я был. Ты нужна мне, Уиллоу. Я гораздо лучше, когда ты рядом. Поэтому я подумал, что ты, могла бы поехать со мной. Мы бы немного пожили вместе, и если все пойдет хорошо, как я надеюсь, мы поженимся. Ты ведь этого хочешь, правда? Замужества и детишек? Теперь я моту тебе это дать.
Год назад она бы растеклась восторженной лужей у его ног. Услышать от Чака эти слова — что могло быть чудеснее? Но сейчас она ничего не почувствовала.
— Я желаю тебе всего наилучшего, — искренне сказала она. — Я так рада за тебя и горжусь тем, как ты устроил свою жизнь, но я не поеду в Таксон.
Он подошел ближе.
— Эй, Уиллоу. Это же я.
Потом он опустил голову и поцеловал ее.
Она ждала знакомой вспышки желания или по крайней мере чувства мстительного удовлетворения. В конце концов, Чак, переспав с ней, сказал, что не находит ее привлекательной в этом смысле.
Она ощущала тепло его рта и легкую настойчивость поцелуя, но и только. Она не почувствовала ни чувственного трепета, ни желания ответить на поцелуй.
Он выпрямился.
— Что случилось?
— Ничего. — И это правда, счастливо подумала она. — Абсолютно ничего.
— Я говорю, что хочу быть с тобой. Ты же этого ждала.