— Такова человеческая природа, — продолжал он. — Мы хотим того, чего не можем иметь.
Гм, так вот почему она хочет Кейна? Потому что не может его иметь?
Уиллоу задумалась над этим, потом покачала головой. Нет, у нее было такое чувство, что ее интерес был бы ничуть не меньше, если бы он умолял ее остаться. Чего, впрочем, он никогда не будет делать. Теперь, когда она знала его лучше, то должна была признать, что его не требуется спасать, разве что в эмоциональном плане, но маловероятно, что это когда-нибудь случится.
— Придется ему с этим смириться, — твердо сказала она. — Я покончила с пораженческим периодом своей жизни. Больше никаких спасательных работ. Я теперь сама себе хозяйка, и мне не нужно доказывать свою значимость тем, что я делаю для других.
Он вскинул бровь.
— Прочитала это в журнале?
— Угу. — Она схватила его за руку и подвела к окну. — Смотри, цветы. Красивые.
— Ты издеваешься надо мной.
— Только чуть-чуть. Ладно, в этих горшочках пряные травы. Базилик и розмарин, потому что они хорошо пахнут. А вот в этих двух — цветы, миниатюрные розы. За ними очень легко ухаживать, и цвет мне нравится.
Он молчал.
— Ты мог бы сделать вид, что тебе интересно.
— А ты бы мне поверила?
— Я бы постаралась.
Он вздохнул.
— Они замечательные. Спасибо.
— Не за что. — Она снова потянула его за руку. — Идем, посмотришь котят. У двоих уже открылись глазки.
Он позволил отвести себя в другой конец комнаты. Жасмин мяукнула, увидев его, встала, потянулась и выпрыгнула из коробки. Кейн наклонился и погладил ее. Внезапно Уиллоу захотелось очутиться на месте кошки, чтобы это ее он гладил.
— Как прошла поездка? — спросила она, когда он выпрямился.
— Отлично.
— Кофе?
Он заколебался, затем сказал:
— Конечно.
Когда они пришли на кухню, она налила воды и полезла в холодильник за банкой кофе.
— Я хорошо вела себя, пока тебя не было, — сказала она, отсыпая зерна. — Никуда не заглядывала. Ни в ящики, ни в шкафы.
— Тогда откуда ты знаешь, где я держу кофе?
Она самодовольно улыбнулась.
— Просто я видела, как ты его оттуда доставал. Если подумать, я была не просто хорошей, я была паинькой.
— Тяжело пришлось?
Она включила кофеварку.
— Тяжеловато, но я человек волевой. К тому же я ведь дала слово.
Он сводил с нее глаз. Она чувствовала напряженность его взгляда. Неужели она видит там проблески огня или же принимает желаемое за действительное?
— Как много парней у тебя было? — спросил он. — Таких как Чак.
Не совсем то направление разговора, которое бы ей хотелось.
— Парочка.
Он продолжал смотреть на нее.
— Ну, несколько, — призналась она.