Пока Браммел пил кофе и болтал с матерью и сестрой, он мысленно все время возвращался к тайсоновским письмам, которые прочитал ночью, вернувшись от тетушки Милли. Письма окончательно подтвердили его правоту. Ключ к опознанию убийцы — в этих письмах, в этом он уверен. Он снова их прочтет, быть может, он что-то упустил…
Покончив с завтраком, Браммел ушел в свою комнату и сел за письменный стол. Перед ним лежали три пачки писем. Письма родственников не представляли интереса. Филдс был прав. Другое дело письма от «Малыша» и от «Папочки». Удивительно, почему все-таки Филдс не придал им значения. А может быть, он нарочно их не замечает? Браммел не стал раздумывать над этим вопросом, а снова углубился в изучение писем, выписывая в записную книжку все, что в них было примечательного. «Малыш» писал более длинные письма; время от времени ему, видно, приходилось туго: он часто благодарил миссис Тайсон за одолженные деньги и подарки. Но, несмотря на все ее великодушие, «Малыш» без конца упрекал ее, а иногда бросал ей самые дикие обвинения. Причина, видимо, заключалась в том, что она не хотела принимать его у себя дома. Браммел решил, что «Малыш» никогда у нее не был; встречались они в общественных местах, на углу улицы, в парке — и большей частью проводили время в его машине. К нему домой она тоже не желала прийти и не хотела, чтоб их увидели в кафе. «Малышу» не нравилось, что она ведет себя так, будто до сих пор замужем. В одном из последних писем он писал:
«Больше не могу этого выносить. Я не сомкнул глаз, после того как расстался с тобой. Ты была холодная и чужая. Я требую, чтобы ты мне прямо сказала: есть у тебя кто-то другой?»
«Да, другой был», — усмехнулся Браммел. Видимо, «Папочка» и был тем солидным джентльменом, которого так часто видела мисс Грейс Типпет, экономка из соседнего дома. Он чувствовал себя хозяином. Его письма были уверенными, деловито лаконичными. Чаще всего он отправлял их из столиц других штатов, куда ездил по делам. Иногда он просто сообщал ей день своего возвращения. И только время от времени он позволял себе расчувствоваться и говорил о своей любви к ней. В одном из таких писем он напыщенно заявлял, что до тех пор, пока не встретил ее, он не знал, что ум и красота могут сочетаться столь гармонично. Но «Папочка», видимо, замечал и других красоток. В нескольких письмах он оправдывался, отрицал, что поглядывает по сторонам. В ответ на ее упреки, что он завел интрижки в других штатах, он не только превозносил ее красоту, но и не скупился на подарки, деньги и драгоценности.