Алекс вытер стол и подал кастрюльку Энджеле.
— Поставь на огонь, а я пока достану какао.
— В твоей аптечке случайно не найдется ромашки?
— Какая ромашка в половине третьего утра! Ничего подобного в моей аптечке нет и никогда не было. Скажи спасибо, что есть хотя бы какао.
— Хорошо, дай его мне.
Энджела добавила в молоко несколько ложечек порошка какао и принялась тщательно размешивать.
— В данный момент мне трудно испытывать благодарность за что-нибудь. Я попросту ничего не чувствую.
— Да, мне знакомо подобное состояние
— Не представляю, как предстану утром перед классом… У меня тридцать два ученика. Думаешь легко с ними управляться? Да еще после бессонной ночи.
Алекс взял из ее рук кастрюльку и наполнил какао две чашки. Одну подал Энджеле, а из другой отпил глоток и задумчиво произнес:
— Все-таки нужно было заставить Кэтти отправиться завтра с тобой в школу и помочь во время занятий. Если бы ей не вздумалось ремонтировать мой мусоропровод, труба под раковиной осталась бы цела и ты спокойно спала бы сегодня в своей кровати.
А я спал бы в своей, добавил он про себя. Вместо того чтобы сидеть сейчас напротив практически незнакомой женщины и всячески лебезить перед ней.
Энджела подперла щеку рукой и устремила на Алекса пристальный взгляд.
— Скажи, что с тобой такое? По-моему, ты склонен винить Кэтти во всех грехах. Наверное, произошедший в этом году спад экономики тоже лежит на ее совести? — Она на минутку задумалась, потом продолжила: — Знаешь, что я тебе скажу? Ты нуждаешься в помощи. А еще лучше — в хорошей встряске, которая помогла бы тебе осознать, что лежит в основе твоего желания свалить все несчастья этого мира на свою мать. Понимаешь, в жизни всякое случается. И трубы тоже время от времени дают течь. — Энджела вздохнула. — Мне кажется, ты недооцениваешь Кэтти. Она милая женщина и очень печется о тебе. Например, сегодня Кэтти искренне пыталась тебе помочь, а ты только ворчал на нее и раздражался по пустякам. Стыдно так себя вести!
— Что? — Алекс едва не выронил из рук чашку. — Я вовсе не обвиняю Кэтти во всех жизненных невзгодах, а лишь в том, чему она действительно стала причиной. С трубой все было в порядке, пока Кэтти не забралась под раковину. С твоей стороны безумие думать иначе. Так что это ты сумасшедшая, золотце, а вовсе не я! — Несколько секунд он в упор смотрел на Энджелу, потом махнул рукой. — Впрочем, нет. Не сумасшедшая, а наивная.
Она усмехнулась.
— Ну да, конечно… Я наивная! Ладно, думай, что хочешь, это дело твое…
— Может, как учительница ты и хороша, но что касается реальной, а не школьной жизни, тут у тебя явный проигрыш. Ты попала под воздействие обаяния Кэтти, однако не представляешь, каково общаться с ней каждый день. Поэтому ты не вправе меня критиковать. К твоему сведению, сегодня я держался как чертов святоша!