— Пожалуйста, дорогой, позволь мне прочесть твой новый памфлет!
— А вдруг он тебе не понравится, и ты посмеешься надо мной?
— Какая глупость! — возмутилась Мэг. — Даже если памфлет и не шедевр поэтического искусства, то почему ты думаешь, я буду глумиться над тобой?
— Вы же с Монти прикинулись тайными любовниками! — возразил Кинкейд.
— Мы вовсе не хотели обидеть тебя, дорогой! Пожалуйста, разреши мне прочесть твое сочинение! Или я на королевской бирже возьму еще один экземпляр! — Мэг торжествующе взглянула на Кинкейда.
Он вздохнул и протянул ей лист бумаги.
— Ты ведь тоже пишешь стихи. А когда ты их мне покажешь? — спросил он.
Мэг задумалась. Ее стихи были очень личными. В них она размышляла о жизни, вспоминала свое недавнее прошлое: неудачное замужество, смерть ребенка и свое преступление. Разве Мэг могла показать их Кинкейду? Она решила отобрать только несколько лирических стихотворений.
— Хорошо, я покажу тебе свои стихи, — согласилась она. — Надеюсь, ты не осудишь их слишком строго?
Мэг села за стол и углубилась в чтение памфлета. В его шести строфах обличались безнравственность, лицемерие и ханжество высшего света и королевского двора.
Кинкейд с нетерпением ожидал, что скажет Мэг о его сочинении. Немного смущенно он спросил:
— Ну, ты не очень разочаровалась?
Мэг искренне призналась:
— Мне очень понравились твои стихи! Ты подбираешь очень образные сравнения и не скрываешь подлинные имена людей, которых обличаешь.
— Наш друг всегда так делает, — вступил в разговор Монти. — Он смело разоблачает предателей, лжецов и трусов!
— Кстати, многие из этих негодяев внесены в список, — заметил Кинкейд.
— Да, я обратила внимание! Как им должно быть стыдно читать о себе подобное!
— Да что ты, Мэг, им ничего не стыдно! — возразил Кинкейд. — Ну, может быть, немного неловко… Мои памфлеты поначалу расхватывают, пересказывают, но все, к сожалению, остается по-прежнему!
— Ты не прав. Люди узнают из них о таком, что от них хотели бы скрыть! Кинкейд, я восхищена твоим талантом!
— Теперь я жду, когда ты позволишь мне познакомиться со своими стихами.
— В какие странные игры вы играете! — воскликнул Монти. — Сначала ты мне, потом я тебе, — передразнил он Мэг и своего друга. — Я со своими дамами играю совсем по-другому! — И он захихикал.
— Господи! — Мэг театрально закрыла лицо руками. — Ну и шуточки у вас, джентльмены! Сплошная пошлость! В моем доме никогда не велись двусмысленные разговоры.
— Даже между тобой и твоим мужем? — мгновенно отреагировал Кинкейд.
Мэг знала, что ее прошлое не дает Кинкейду покоя. Он не упускал ни малейшей возможности, чтобы лишний раз не задать ей какой-нибудь вопрос, уточнить смысл сказанной фразы. Но она понимала, что ни в коем случае не должна давать ему повода спрашивать ее о той жизни. Сейчас она поступила опрометчиво.