Он подошел к ней, порывисто обнял, поцеловал и направился к двери.
«Просто так граф Ратледж не стал бы разыскивать своего племянника, — мрачно думал он. — За столько лет он ни разу не дал о себе знать. Значит, случилось что-то серьезное, и не исключено, что трагическое».
Кинкейд остановился около парадной двери лондонского дома графа Ратледжа и постарался успокоить сбившееся дыхание. Его сердце неровными толчками билось в груди, а руки немного дрожали. Много лет он не виделся со своими родственниками, ничего о них не знал и теперь ловил себя на мысли, что не испытывает желания снова встречаться с ними. Он с детства боялся и ненавидел своего отца и его старшего брата, эти чувства владели им и по сей день. Кинкейду вдруг на минуту показалось, что он все еще маленький мальчик, в любой момент ожидавший окрика или грубого слова. Господи, зачем только он согласился поехать с этим мерзким Хиггинсом…
Он несколько раз глубоко вздохнул, расправил плечи и резко толкнул парадную дверь. На пороге неожиданно возник личный секретарь графа Ратледжа. Когда он успел войти в дом, ведь Кинкейд первым вышел из экипажа и пошел к двери?
На тонких губах Хиггинса появилась подобострастная улыбка.
— Входите, входите, сэр, — забормотал он. — Ваш дядя ожидает вас в гостиной.
Кинкейд молча снял шляпу, отдал ее секретарю и направился в холл, в который выходили двери нескольких комнат, в том числе и гостиной.
«Чем быстрее я поговорю с графом, тем скорее уберусь из этого мрачного дома, — подумал он. — Не к чему мне здесь задерживаться».
Кинкейд без стука вошел в гостиную и увидел графа Ратледжа, тот глядел в окно, выходившее в сад. Он резко обернулся и воскликнул:
— Джеймс, входи! Рад тебя видеть, племянник!
Кинкейд поморщился. Голос графа не изменился — такой же вкрадчивый, со зловещими интонациями.
— Милорд! — Кинкейд обратился к своему родственнику официально.
«А как еще его называть, не любимым же дядей?» — подумал он, едва кивнув графу.
Граф Ратледж быстро пересек гостиную и, подойдя к племяннику, снова произнес:
— Рад тебя видеть, Джеймс!
Затем он отошел на несколько шагов, окинул Кинкейда пристальным взглядом и воскликнул:
— Как ты изменился за эти годы! Вырос, возмужал! Стал настоящим джентльменом!
Кинкейд сухо кивнул и плотно закрыл за собой дверь. Ему не хотелось, чтобы этот коротышка Хиггинс подслушал их личный разговор с графом. А в том, что разговор пойдет о чем-то важном, он не сомневался. С видимым спокойствием спросил графа:
— Вы хотели видеть меня, милорд? — и внимательно взглянул в лицо Ратледжа.