Привлекать к себе внимание было ошибкой. Он остановился, оглядел ее. Практичные туфли, брюки, выбранные исключительно за их удобство, излишне свободный пиджак и вышеупомянутая фуражка.
— Мне вся ваша одежда не нравится. Будьте довольны, что я прошу снять только фуражку.
На мгновение она замерла с открытым ртом, но он уже удалялся по направлению к зданию с вывеской «Яхт-клуб Свичхэвена».
Что ж это такое?
Куда девался шейх Захир, танцевавший с ней прошлой ночью? Хорош благородный рыцарь!
«Будьте довольны»! Диана швырнула фуражку вместе с перчатками в машину. Под влиянием внезапного порыва расстегнула пиджак и добавила его в общую кучу. Достала бордовую толстовку, сохраняемую на случай непредвиденных обстоятельств — не захочет же она менять колесо в своей парадной форме, — и набросила ее на плечи. Скорчила себе рожу в зеркальце. По крайней мере, у него есть вкус.
Достаточным тому подтверждением является наличие очаровательной принцессы. Потому, возможно, сняв пиджак, Диана не стала отказываться от защиты солнечных очков. Прочно насадила их на нос, закрыла машину, сунула папку под мышку и с глубоким вздохом направилась за шейхом.
Захир, укрывшись в коридоре яхт-клуба, остановился отдышаться. Он готов был проглотить свой язык. Сказать такое! И оправдаться нечем, разве что жуткой досадой — видеть Диану так близко и вместе с тем абсолютно вне досягаемости.
Черные очки стали последней каплей. В нем что-то щелкнуло, и, зная, что приглашениями ее не проймешь, он приказал. И позволил себе сделать замечание столь вопиюще неприличное, что ее шок был просто осязаемым.
Может, это и есть решение, подумал он, расправляя плечи. Пусть считает его охотником за легкими победами. Наверное, тогда ей не придется прилагать столько усилий, чтобы подавить улыбку — причину стольких его мучений.
— Захир! Я видел, как вы подъехали, и уж решил, что вы потерялись. Пойдем наверх…
Диана вошла в здание, и все вокруг как-то померкло. С крайней неохотой она передвинула очки на макушку и оглянулась. Человек за стойкой с улыбкой махнул рукой:
— Они там.
«Там» оказалась не контора, а ресторан с баром. Захир с другим мужчиной, примерно его возраста, но более худощавым, уже были тут.
Оба повернулись к ней. Оглядев ее, Захир колебался не более секунды — сделал ей приглашающий жест, предлагая присоединиться к разговору.
— Меткалф, это Джеф Микаэлз. Он угостит нас обедом.
Захир не стал дожидаться ее протестов. Не позволил даже задуматься, намерена ли она протестовать. Что и хорошо, поскольку в сложившемся положении ей было очень неудобно сообщать ему, что происходящее ну очень далеко выходит за рамки положенного.