— Мне нужны фабричные винтовки. Деньги — не проблема. Сколько ты сможешь доставить?
— В ящике — десять винтовок. Больше двух ящиков списать нереально.
— Хорошо, тогда двадцать, но желательно побольше.
Бадвоир пристально посмотрел в глаза собеседнику, пригладив бороду.
— Откуда у тебя такие деньги? На кого ты работаешь? — спросил он, хотя понимал, что Агон не ответит. Но подобная просьба — особый случай, Бадвоир может влезть в опасные дела.
— Так мы договорились? — как ни в чем не бывало проговорил хот.
— Да. Я проверю свои связи и сообщу тебе, когда прийти с задатком.
Агон удовлетворенно кивнул, набил трубку новым табаком и задымил.
— Что ты знаешь о царе Хоты? — вдруг спросил он.
— Ты же хот, тебе должно быть известно больше о своем монархе, — усмехнулся Бадвоир.
— Он не мой монарх, — огрызнулся Агон, сверкнув глазами, — я родился в Стене, в свободной банде.
Бадвоир пожал плечами. Сам он был сыном купца, не сумевшего купить дворянский титул и разорившегося в последующем. Гибкость, хитрость и предприимчивость привели молодого велетрийца в Стену и сделали одним из самых удачливых авантюристов, а связи, вовремя налаженные со спецами обоих государств, обеспечили сравнительную безопасность хотя бы в том, что касается официальных властей.
— Его зовут Тим Ронин Одиннадцатый, ему пятьдесят четыре года, правит в течение вот уже двадцати семи лет. Люди им довольны, монарх он вроде бы неплохой, рассудительный. Живет в резиденции в столице Адире. Да зачем тебе? Чтобы знать все это, не нужно быть Бадвоиром, спроси у любой торговки в Хоте, она расскажет больше.
— Мне и нужно больше. — Агон непроизвольно бросил взгляд на окно. — Мне нужно знать, какая у него охрана, его распорядок дня, подробный план дворца и так далее.
— У-у-у, — протянул Бадвоир и отпрянул от хота, точно от прокаженного, — гнилое дельце. Значит, так, оружие я постараюсь достать, но больше знать ничего не желаю. Ни-че-го. И очень надеюсь, что в деле с листовками ты тоже не замешан, иначе те двое гостей, что посетили меня сегодня, быстро прекратят нашу деятельность.
— Да какие, к горным баранам, листовки! — Агон разочарованно махнул рукой, поднялся и направился к выходу. — Когда прибудут ружья, на тебя выйдут, — произнес он у порога, прежде чем исчезнуть за дверью.
Бадвоир посидел немного в тишине, затем достал из шкафа сигару и закурил, что делал крайне редко.
* * *
Агон отошел от избушки Бадвоира метров на триста, когда, точно суслик из норы, перед ним появился мужчина. Похож на велетрийца, одевается как велетриец и представляется велетрийским именем, но он не был велетрийцем и не был даже полукровкой, в чем Агон уже уверился, как из-за заметной разницы во внешности, так и из-за еле заметного акцента, обнаружившегося в тот момент, когда хот попытался заговорить с ним на языке белокурых.