Осмотрев свою эскадру, командор с горестью понял, что общей победы хотам здесь сегодня не светит. Если ему удастся потопить велетрийский флагман, то это будет последнее, что он сумеет сделать в этом сражении. Изначальное неравенство сил давало о себе знать. У хотов тонуло три крейсера и два броненосца. Еще один броненосец и крейсер вышли из боя. Две канонерки исчезли совсем, две уходили прочь. Десятки шлюпок спешили к берегу, но добирались далеко не все.
Однако и в долгу они не остались — у велетрийцев одновременно ушли на дно три броненосца, три крейсера и четыре канонерки. Еще один броненосец, два крейсера и три канонерские лодки вышли из боя.
— По флагману пли! — взревел командор, пытаясь злостью перебить отчаяние.
Залп получился удачным — практически все снаряды попали в цель. Флагманский броненосец велетрийцев вздрогнул, как раз в этот момент он собирался ответить, а потому его снаряды ушли в море.
Сотар припал к окулярам. Две трубы врага рухнули на палубу. Начался пожар. Еще один точный залп «Сита Ронина» усугубил положение, и командор подумал, что сейчас флагман уйдет прочь, но тот упорно продолжал дуэль.
Вдруг на корме хотского флагмана раздался новый взрыв. В воздух поднялся сгусток пламени.
— Ходовая к рыбам, — сообщил боцман, появившись, точно мышь из норы, — и кормовая пушка. Ребят там положило тоже много, но сколько, сказать сейчас трудно. Пожар там.
— Приготовить шлюпки и продолжать огонь.
«Сит Ронин» выдал новый залп. Флагман велетрийцев качнулся, выправился, но потом стал окончательно заваливаться на борт. Когда было и без того понятно, что он тонет, на нем раздался страшный взрыв, переломивший судно пополам. Взбивая фонтаны, обе половины начали быстро скрываться в воде, оставляя на поверхности огромное количество обломков, среди которых трудно было разобрать, где люди, а где ошметки корабля.
Эльн Сотар слабо улыбнулся.
— Поднять сигнал об отступлении!
И вдруг сразу два попадания сотрясли броненосец. На миг командору показалось, что многотонное судно подпрыгнуло над водой. Сотара бросило лицом на железные балки. В голове звякнуло и заныло.
Через какое-то время он сумел подняться. Одного взгляда на судно хватило, чтобы понять: хотский флагман превратился в ад. Горело все, даже железо, вокруг валялись обугленные тела, среди огня и дыма метались силуэты.
Неизвестно откуда рядом с командором появился боцман. Окровавленный Хребет подхватил Сотара под руку и закричал прямо в ухо:
— Мы тонем, командор! В шлюпку.
— Сколько спаслось? — покачиваясь, пробормотал Сотар.