Первым дело я кинулся печку растапливать, за ночь и без того не слишком теплая рубка выстыла. Нарубил ножом с одной чурки тонких щепок, достал из-за корзины с дровами приготовленную газету "Мой Углегорск". Лязгнула задвижка печки, огонь легко охватил смятый лист бумаги, на который я навалил щепок. Огонек побежал по ним легко, запахло горелой бумагой.
-- Часов восемь ходу? - уточнил я у Ивана, как раз засевшего за карту.
-- Примерно так получается, - сказал он, ведя по голубой жилке русла реки устройством со смешным названием "курвиметр". - Катер не быстрый.
-- Темнеет там рано, - поморщился я недовольно.
-- Ну а что поделаешь? - сказал он, отложив со стола курвиметр и быстро написав какие-то цифры в открытом блокноте. - В ночь выходить тоже нельзя, не видно же ни хрена. Сделаем что успеем и на якорь встанем, на ночевку.
Огонь разбежался по всем щепкам и я подложил туда пару чурок, закрыв дверцу. Даже сейчас от печки немного потянуло приятным теплом, а раскочегарится сильнее, так вообще благодать будет, наверное.
Забормотал двигатель, катер отвалил от причала. Я придвинулся к окну из исцарапанного мутноватого стекла, глядя на то, как медленно удаляется от нас ряд лодок, освещаемый светом единственного фонаря -- рассвет еще только-только собирался наступить. На пристани остались стоять двое -- Степаныч да Пашкин. Вот и все, двинули.
Как открываются люки, я проверил еще вчера, а сейчас поближе к каждому по пулеметы выложил. И коробки с лентами запасные поближе разместил. Это наша главная и единственная оборона теперь. Потом пошел к Федьке в ходовую руку, где уселся на второе... креслом это не назовешь, скорее стул неудобный... но на катерах стульев нет, так что пусть будет просто сиденье. Вот на него и уселся, сбив в кучу и сунув под задницу кем-то забытый серый ватник, для комфорта.
Катер выбрался на середину фарватера и пошел вверх по течению. Дождь продолжал сыпать, капли скатывались по стеклу, размывая и без того смутный в сумерках силуэт берега. Да, света было уже достаточно хотя бы для того, чтобы на берег не выскочить. В Углегорске горели редкие фонари и кое-где был виден свет в окнах. Но мало, город даже на работу не начал собираться. Это мы, пташки ранние, уже все в трудах, делах и заботах.
-- Позавтракаем, что ли? - выдал довольно мудрую мысль Иван. - Все равно делать нечего.
-- Хочешь, порулить дам? - сразу предложил Федька.
-- Не, не надо, я лучше поем, - отказался тот.
-- Тогда ты чайник и ставь, - сразу предложил я.
-- А когда-нибудь ты его ставил? - вроде как возмутился Иван. - Что-то не помню такого, всегда я этим занимаюсь.